– Расстаться…
– Это – нет, нена, нет, никогда! Как тебе могло прийти такое в голову? Или ты…
– Нет, нет, Рикардо, я – нет; просто я читала у тебя в мыслях…
– Так ты неверно, совсем неверно прочла… Значит, если ты…
– Я, Рикардо, я? Я пойду с тобой, куда ты захочешь и когда захочешь!
– Ты знаешь, нена, что говоришь?
– Да, я знаю, что говорю, потому что долго думала, прежде чем сказать тебе это!
– Это правда, да?
– Да, это правда!
– А если бы я предложил тебе?…
– Предлагай все, что захочешь!
– Какая решимость, Лидувина!
– Дело в том, что ты не знаешь меня, хотя мы столько часов провели вместе…
– Может быть…
– Нет, ты меня не знаешь. Так говори же скорей, выкладывай – что за важную вещь хочешь ты мне сообщить? На что намекаешь? Что собираешься предложить после такого вступления?
– Бежать из дому!
– Я убежала бы!
– Подумай, что ты говоришь, Лидувина!
– Нет, это тебе, по-видимому, нужно подумать!
– Бежать, Лидувина, – скрыться!
– Да, Рикардо, я понимаю тебя: каждый из нас уйдет из родного дома, и мы отправимся неизвестно куда, вдвоем, чтобы… чтобы дать толчок нашей любви.
– И ты?…
– Я, Рикардо, готова – по первому твоему слову.
Наступило молчание. Солнце укладывалось на свое багряное ложе, кипарис, совсем почерневший, высился неким предостережением; колокола собора только что отзвонили Благовест. Лидувина перекрестилась, как всегда в этот час, и губы ее затрепетали. Она схватилась за прутья решетки и крепко сжала их – касаясь железа, грудь ее тяжело вздымалась. Рикардо, опустив глаза, шептал неслышно: «Иди по всему миру и проповедуй Благую Весть».
Было мучительно трудно вновь начать разговор. Рикардо, казалось, забыл, на чем остановился, и Лидувина тоже не помнила. Некий рок тяготел над ними. Расстались они печально.
Проходили дни, а Рикардо ни словом не обмолвился больше о бегстве, пока однажды вечером Лидувина, помолчав, не сказала:
– Ну ладно, Рикардо, а как насчет того?
– Насчет чего, Лидувина?
– Насчет того. Ты что, забыл?
– Объяснись как следует…
– Нет, Рикардо, это ты подумай как следует и вспомни…
– Нена, я не понимаю, о чем ты.
– Прекрасно понимаешь.
– Ну так о чем? Договаривай!
– Ладно. О том, чтобы нам бежать!
– А-а! Но… неужели ты приняла это всерьез?
– Значит, ты, Рикардо, шутишь нашей любовью?
– Любовь – это одно…
– О да! А малодушие, а страх перед тем, что скажут, – другое. Ну, наконец-то, милый мой!
– О, если так!..
– Если так – что?
– Когда тебе будет угодно!
– Мне? Прямо сейчас! Меня давно уже гнетет мой дом.
