– И внучонок многим обязан тебе, твоему великодушию. Ведь это ты поженил Пакито с Клотильдой. Ты помнишь, как мы рассуждали о том, что у тебя есть призвание к профессии, наинужнейшей во всякой благоустроенной республике?…
– Конечно помню!..
– И вот ты, побуждаемый сводническим инстинктом, свел Пакито и Клотильду, ты самому себе стал сводней. Воистину неисповедимы пути провидения!
– Да, и все это случилось, когда я начал уже уставать от жизни.
– Ты посодействовал Росите подцепить Мартинеса, предназначенного ей судьбою; не будь тебя, он не клюнул бы на ее удочку, а Мартинес, в свою очередь, соорудил ей Клотильду, чтобы Клотильда выловила бы для Роситы тебя…
– Ну а если бы Мартинес не умер?
– У меня такое предчувствие, что она все равно бы в конце концов тебя ухватила.
– Но в таком случае…
– Ты прав, куда моральнее обманывать покойника… И таким образом она решила проблему своей жизни.
– Какую?
– Вторую по счету… Как наставить рога кому-нибудь… А ты решил свою проблему.
– А какая проблема у меня в жизни, Селедонио?
– Тоска, тоска от твоего скопидомства, от одиночества, а одинок ты был потому, что не хотел оставаться в дураках, боялся, что тебя обманут.
– Ты прав, ты прав.
– Дело в том, что тоскующий одиночка в конце концов бывает вынужден заниматься раскладыванием пасьянсов – понимаешь меня? – а это ведет к полному оглуплению. Раскладывать пасьянсы надо непременно в компании.
– Вот именно! Теперь мы с Роситой каждый раз после ужина садимся возле жаровни и играем в туте.
– А что я тебе говорю, Эметерио, что я тебе говорю? Сам видишь! И она передергивает, не так ли? Не дает тебе выиграть?
– Случается…
– А тебе любо глядеть на ее плутни, и ты радостно смеешься, как от щекотки, когда проигрываешь? И ты позволяешь себя обманывать. И ты разрешаешь ей водить себя за нос. Вот в этом-то и состоит вся философия комического чувства жизни. Над насмешками, которыми в комедиях осыпают рогоносцев, никто так не смеется, как сами эти рогачи, если только они настроены философски, героически. Что это – удовольствие чувствовать себя смешным? Нет, это дивное наслаждение смеяться над теми, кто тебя осмеивает…
– Да, есть такое присловье: «Пусть не изменяет мне моя жена, а если она все же будет мне изменять, пусть я не буду знать этого, а если я все же буду знать, пусть меня это не огорчает…»
– Жалкое и грустное присловье, Эметерио. Поднимись на ступень выше его и скажи: «А если ей нравится мне изменять, я из любви к ней доставлю ей это удовольствие…»
