Корсаж сверкал от множества крохотных стеклянных бусин, нашитых на него, а от груди тонкая ткань спадала мягкими нежными складками, словно тонкие родниковые струи касались ее щиколоток и зеленым облаком взметались вверх при каждом повороте тела. Рукава, сделанные в виде буфов и напоминающие бутоны из невесомого шифона, дополняли картину. Платье сидело на Мадди просто великолепно, а его прямые линии прекрасно подчеркивали стройность ее фигуры и удивительно грациозную шею.
Было ясно, что это платье целиком перешито, причем опытными и щедрыми руками человека, который точно знал, что ей больше всего подойдет и как подчеркнуть все лучшее, что у нее есть.
Впервые в жизни Мадди чувствовала себя почти красавицей и, спускаясь по лестнице, с наслаждением ощущала, как при каждом шаге платье колышется вокруг тела легкими волнами.
Когда девушка, сияя от радости и смущения, вошла в гостиную, Саша затаил дыхание.
– Неужели это действительно ты, маленькая Мадди? Платье тебе очень идет! Я… мой друг, когда работал над этим платьем, думал о балете «Ундина». Знаешь, Марго Фонтейн там так великолепно исполнила партию морской нимфы. Уверен, что когда-нибудь и тебе обязательно достанется эта роль. Ну, иди сюда, дай мне обнять тебя.
Он протянул ей руки, и Мадди пошла к нему навстречу.
– Спасибо, Саша. У меня никогда не было ничего подобного! Скажи, сколько я должна твоему другу?
– Нет, Мадди. Считай, что это мой рождественский подарок за то… за то, что ты стала моим добрым другом.
– Саша, ты сам это сделал?
Он покраснел.
– Да. Я научился кроить у своей матери, когда она работала в Большом театре. И шить научила меня она.
– Почему ты сразу не сказал?
– Ну, просто я не был уверен, что ты мне доверишь эту работу. В общем, какая разница! – юноша на мгновение прижал ее к себе и поцеловал в щеку.
– А теперь давай выпьем за нас, за Рождество и за будущее.
Он взял стаканы, до половины наполненные водкой, протянул один девушке и произнес:
– Мы выпьем это по-русски, до дна. Смотри!
Мадди изумленно проследила за тем, как он осушил свой стакан.
– Давай, Мадлен, пей. От этого вреда не будет.
– О'кей, – она улыбнулась и поднесла стакан к губам. – Как говорят у вас в России, «вздрогнем».
Мадди залпом вылила жидкость в рот, глотнула, но, к своему удивлению, не ощутила никакого вкуса, только в желудке стало очень горячо, словно что-то загорелось.
Саша восхищенно захлопал в ладоши.
– Ну, видишь! Теперь ты настоящая русская.
