– Господи, я не одна такая. – Человек на том конце провода был, видимо, сильно болен.
– Кто это? – снова захрипела Холли.
– По-моему, меня зовут Шэрон, – ответила трубка. – Только не спрашивай меня, кто такая Шэрон, я не знаю. А вот мужчина в моей постели, кажется, думает, что мы знакомы.
Холли услышала смех Джона.
– Шэрон, что вчера случилось? Расскажи мне, пожалуйста.
– Вчера случилось пьянство, – вяло ответила Шэрон. – Большое и чистое пьянство.
– Больше ты ничего не знаешь?
– Не-а.
– А сколько времени?
– Два.
– И почему ты звонишь мне посреди ночи?
– Два часа дня, Холли.
– Боже мой, кажется, я умираю.
– Я тоже.
– Пожалуй, я еще посплю. Может быть, когда я проснусь, все вокруг перестанет вращаться.
– Хорошая идея. И, Холли… добро пожаловать в клуб тридцатилетних!
Холли простонала:
– Четвертый десяток начался совсем не так, как я ожидала.
– Ага, я говорила то же самое. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Секунду спустя Холли снова провалилась в сон. Она просыпалась на разных стадиях протрезвления, чтобы ответить на телефонные звонки, и эти разговоры, казалось, были частью ее сна. Еще ей пришлось раз десять сходить на кухню, чтобы предотвратить обезвоживание.
Часов в девять вечера Холли поддалась настойчивым призывам желудка, молившего о еде, и выползла из кровати. Как обычно, холодильник был пуст, так что она решила заказать на дом что-нибудь из китайского ресторана. Час спустя она уже устроилась на диване и, набив рот, переключала каналы. Несмотря на похмелье, она чувствовала себя великолепно, в первый раз после смерти Джерри одиночество не было для нее мучительным. Может быть, она и вправду сможет жить в этом мире без него.
Позже на мобильный позвонил Джек:
– Сестренка, чем занимаешься?
– Телевизор и китайская еда, – провозгласила она, подражая рекламе.
– Похоже, с тобой все отлично! Не то что моя бедная жена, лежит тут на кровати, в себя прийти не может.
– Я больше никуда с тобой не пойду! – донесся до нее слабый возглас Эбби.
– Ты со своими подругами втянула ее в пучину разврата, – шутя проворчал он.
– Не надо меня ругать, я помню, ей было очень даже весело.
– Она говорит, что ничего не помнит.
– Я тоже. Может быть, с тридцатилетними так и должно быть, потому что раньше со мной такого не случалось.
– Или вы просто сговорились, чтобы ни о чем нам не рассказывать.
– Если бы… Спасибо тебе за альбом, кстати. Он просто чудесный.
– Я рад, что тебе поправилось. Не представляешь, сколько времени я его искал.
