Ты ведь знаешь, что я бы сказала, если бы…
Знаю. И я просто не хотел лишний раз спрашивать…
Потому что… дай-ка угадаю… ты считаешь меня романтической дурочкой, которая втрескалась в негодяя после единственной ночи тупой страсти.
Считай, что угадала. Но я благодарен твоему бруклинскому ирандскому негодяю хотя бы за то, что он спровоцировал твой уход из «Лайф». Пойми, Эс, мы с тобой — не командные игроки. И это означает, что мы всегда будем в стороне от толпы. Поверь мне, это не так уж плохо… если только ты справишься с этим. Так что считай, у тебя появилась возможность убедиться в том, что ты для себя — самая лучшая компания. Интуиция мне подсказывает: ты действительно сможешь работать сама на себя. Есть в тебе этот талант отшельника.
Я легонько ущипнула его за плечо.
Ты все-таки невозможный, — сказала я.
Но ты мне даешь такие замечательные поводы быть невозможным.
У меня вырвался грустный вздох.
Я, наверное, так и не дождусь от него письма?
Наконец-то до тебя что-то доходит.
Я вот все думаю… не знаю… а вдруг с ним что-то случилось его перевели в какое-то отдаленное место, куда и письма не доходят.
Да и вообще он может находиться на сверхсекретном задании вместе с Матой Хари, пусть даже французы имели неосторожность расстрелять ее в семнадцатом году.
Хорошо-хорошо, я все поняла.
Забудь его, Эс. Пожалуйста. Ради своего же блага.
Видит Бог, как я хочу этого. Просто… он не уходит. Что-то произошло в ту ночь. Необъяснимое и в то же время главное. И хотя я все пытаюсь убедить себя в том, что это глупость и безрассудство знаю одно: он был моим мужчиной.
На следующее утро я расчистила свой стол в редакции «Лайф». Прошла по коридору и заглянула в кабинет Леланда.
Я просто зашла попрощаться, — сказала я.
Он не пригласил меня ни войти, ни присесть, да даже не поднялся из-за стола. Казалось, он немного нервничал в моем присутствии.
Ну, речь не идет о прощании, Сара. Мы по-прежнему будешь сотрудничать.
Вы подумали о моем первом задании как фрилансера?
Он избегал встречаться со мной взглядом.
Еще нет… но я обязательно свяжусь с тобой через пару дней, мы кое-что обсудим.
Значит, мне ждать вашего звонка?
Конечно, конечно. Я позвоню, как только мы расправимся текущим номером. А пока ты можешь насладиться коротким отдыхом.
Он потянулся к стопке бумаг и погрузился в работу. Это был намек на то, что мне пора уходить. Я подхватила картонную коробку со своими нехитрыми пожитками и направилась к лифту. Когда двери лифта разъехались, кто-то похлопал меня по плечу. Это была Лоррен Тьюксберри. Высокая худая брюнетка лет за тридцать, с клювообразным носом и короткой стрижкой, она работала дизайнером в редакции искусств и слыла первой сплетницей нашего офиса. Мы зашли в лифт вместе. Как только двери закрылись, она наклонилась и прошептала мне на ухо (чтобы не слышал лифтер): «Через пять минут встречаемся в кафе на углу Сорок шестой и Мэдиссон».
