…
Шш… — шикнула я на него. — Люди услышат…
Им нет нужды слушать меня. Достаточно взглянуть на тебя. И все сразу станет ясно. Похоже, ты влюбилась не на шутку?
Да. Влюбилась.
И где же, скажи на милость, твой Дон Жуан в гимнастерке.
На военном корабле, следует в Европу.
О, замечательно. Так у нас не просто любовь, а еще и разбитое сердце. Похвально. Просто похвально. Официант! Бутылочку чего-нибудь игристого, пожалуйста. Нам срочно нужно выпить…
Потом он посмотрел на меня и сказал:
Итак. Я весь внимание. Рассказывай все без утайки.
Будучи круглой дурой, я так и сделала, уговорив при этом без малого две бутылки вина. Я всегда все рассказывала Эрику. Для меня он был самым близким человеком на свете. Он знал меня лучше чем кто бы то ни было. Вот почему я так боялась рассказывать ему про ночь с Джеком. Эрик очень трепетно относился ко мне и всегда стоял на страже моих интересов. Нетрудно было предположим как он мог бы интерпретировать эту историю. Отчасти поэтому я и пила так быстро и так много.
Ты действительно хочешь знать мое мнение? — спросил| Эрик, когда я закончила свой рассказ.
Конечно, — ответила я.
Значит, сказать честно?
И вот тогда я услышала, что я идиотка. Я выпила еще немного вина, провозгласила тост в честь Дня благодарения и позволила себе неосторожную реплику о том, что схожу с ума от счастья.
Да, сумасшествие здесь ключевое слово, — заметил Эрик.
Я знаю, все это кажется бредом. И ты наверняка думаешь, что я веду себя как подросток…
Эта штука любого превращает в пятнадцатилетнего недотепу. Что одновременно здорово и опасно. Здорово, потому что… как ни крути, только влюбленность дарит состояние блаженного вихря.
Я решила рискнуть и развить эту щекотливую тему:
Тебе знакомо это состояние?
Он потянулся за сигаретой и спичками:
Да. Знакомо.
И часто ты его испытывал?
Да нет, что ты, — сказал он закуривая. — Всего раз или два. И хотя поначалу это очень бодрит, самое главное — не разочароваться потом, после того, как пройдет первоначальное опьянение. Вот тогда действительно может стать очень больно.
С тобой такое было?
Если ты хоть раз в жизни любил по-настоящему, значит, страдал.
Неужели всегда происходит именно так?
Он принялся постукивать по столу указательным пальцем правой руки — верный признак того, что он нервничает.
По своему опыту могу сказать, что да.
Он бросил на меня взгляд, в котором явственно читалось: больше никаких вопросов. Что ж, эта сторона его жизни вновь оказалась для меня запретной территорией.
