Священник кивнул мне, словно подсказывая: пора прощаться. Что ж, преподобный, будь по-вашему. Сейчас мы все возьмемся за руки и споем.
Пришло время сказать всем до свидания…
М-И-К… о скорой встречи…
К-И… Что,
уже уходите?.. М-А-У-С…
На долю секунды я перенеслась в нашу старую квартиру на 84-й улице, между Бродвеем и Амстердам-авеню. Мне было шесть лет, и я только что вернулась из школы Бреарли, где училась в первом классе. Я сидела дома, перед телевизором — допотопным черно-белым «Зенитом» с круглым кинескопом и антенной-усами на тумбочке под красное дерево, — наблюдая за похождениями «мышкетеров», а мама, пошатываясь, подошла ко мне, держа в руках два стакана: один с клубничным напитком для меня, а другой — с коктейлем «Кэнедиан клаб» для себя.
Как там Микки и его друзья? — заплетающимся языком спросила она.
Они мои друзья, — ответила я.
Она устроилась рядом со мной на диване:
А ты мне друг, Кейти?
Я пропустила ее вопрос мимо ушей.
Где Чарли?
Она нахмурилась, как будто ее обидели.
В «Мистер Барклайз», — назвала она танцевальную школу, куда раз в неделю, с боем, отправляли мальчиков-подростков вроде Чарли.
Чарли ненавидит танцы, — сказала я.
Тебе-то откуда знать? — возразила мама, залпом опустошая половину стакана.
Я сама слышала, как он тебе говорил, — ответила я. — Я ненавижу танцевальную школу. Я ненавижу тебя.
Он не говорил, что ненавидит меня.
Нет, говорил, — отрезала я и снова переключилась на «Мышкетеров».
Мама опрокинула остаток коктейля:
Он не говорил этого.
Я решила, что это игра.
Нет, говорил.
Ты не слышала…
Почему мой папа на небесах? — перебила я.
Она резко побледнела. Хотя мы не раз говорили об этом, вот уже год, как я не спрашивала про папу. Просто сегодня нам в школе раздали приглашения на Праздник Пап.
Почему ему пришлось подняться на небеса? — снова спросила я.
Дорогая, я уже говорила тебе, что он не хотел туда. Но заболел…
Когда я смогу с ним встретиться?
Теперь на ее лице появилось отчаяние.
Кейти… ты ведь мне друг, правда?
Позволь мне увидеться с папой.
Я расслышала, как она сдержала всхлип.
Если бы я могла…
Я хочу, чтобы он пришел ко мне в школу…
Кейти, скажи, что ты мне друг.
Верни папу на землю.
Ее голос стал жалобным, еле слышным.
Я не могу, Кейти. Я…
И тогда она заплакала. Прижимая меня к себе. Уткнувшись головой в мое маленькое плечо. Нагоняя на меня страх. И от этого страха мне пришлось бежать из комнаты.
Это был единственный раз, когда я видела ее пьяной. И единственный раз, когда она плакала на моих глазах. A erne это был последний раз, когда я попросила ее вернуть мне отца.
