Дорогая, тебе нужны версии, я тебе предложила одну.
Ты думаешь, я принимаю это слишком близко к сердцу?
Я думаю, что ты слишком устала, что вполне естественно. И чересчур преувеличиваешь значение этой безобидной открытки. Но послушай, если уж тебя так распирает от любопытства, позвони этой даме. Я так понимаю, ее телефон указан в письме?
Мне незачем ей звонить.
Тогда не звони. А пока обещай мне, что не отправишься снова ночевать в квартиру матери.
Я и без тебя уже решила, что не пойду.
Рада слышать. А то я уж начала волноваться, не превратишься ли ты в какого-нибудь психопатического персонажа Теннесси Уильямса. Нарядишься в мамино свадебное платье. Напьешься чистого бурбона. И начнешь вещать: «Его звали Борегар, он был женатым парнем, и это он разбил мое сердце…»
Она сама оборвала этот поток иронии.
Прости, дорогая, — сказала она. — Несу всякую чушь.
Да ладно, проехали, — ответила я.
Иногда я просто не могу вовремя остановиться.
У Малоунов это семейное.
Мне так стыдно, Кейти…
Ну хватит. Я уже забыла.
А я собиралась произнести еще несколько слов раскаяния.
Ну, если тебе от этого станет легче… Я позвоню тебе попозже, договорились?
Я налила себе еще кофе и вернулась на диван. Отпила кофе, поставила кружку на стол и легла, прикрыв глаза рукой, пытаясь забыться.
Его звали Борегар, он был женатым парнем, и это он разбил мое сердце…
На самом деле его звали Питер. Питер Харрисон. Он был моим парнем до того, как я познакомилась с Мэттом. К тому же он был моим боссом. И он был женат.
Позвольте кое-что прояснить. Меня нельзя назвать романтической натурой. И я не из тех, кто легко теряет голову. Я не падка на деньги. Все четыре года учебы в колледже Смита я провела без бойфренда (хотя изредка и флиртовала, если возникала потребность в острых отпущениях). Когда после колледжа я попала в Нью-Йорк — и получила временную работу в рекламном агентстве (сомнительный ангажемент на месяц, с которого, собственно, и началась моя карьера), — недостатка в мужской компании у меня не было. Но сексуальный опыт, приобретенный мною в тот период, сплошь состоял из ошибок. Нельзя сказать, чтобы я была фригидной. Просто я не встретила никого, кто вызвал бы во мне настоящую, сумасшедшую страсть.
Пока мне не повстречался Питер Харрисон.
О, я была такой глупой. И все было так предсказуемо. Мне уже перевалило за тридцать. Я только что устроилась в новое агентство — «Хардинг, Тайрелл и Барни». А нанимал меня Питер Харрисон. Ему было сорок два. Женат. Двое детей. Красив (разумеется). Умен, как черт. Весь первый месяц моей работы в офисе между нами ощущалась незримая связь, мы как будто на расстоянии чувствовали присутствие друг друга. Где бы мы ни встретились — в коридоре, в лифте, на совещании, — наши лица расплывались в улыбке. И в то же время за фасадом банального трепа угадывалась скрытая нервозность. Мы вдруг стали смущаться при встречах. Притом что ни он, ни я не отличались стеснительностью.
