Некоторые называют это нерешительностью в осуществлении задуманного.
А я бы назвала это вечным рецептом несчастья, — ответила я.
Но, возможно, для кого-то именно эта случайная встреча — судьба?
Несомненно. Проблема в другом: встретив свою судьбу, можешь ли ты удержать ее? Самое ужасное, что ответ на этот вопрос зависит от везения, времени, интуитивной прозорливости. А они нам совершенно не подчинены.
Послушай человека, который пошел на компромисс с самим собой и тем загнал себя в угол. Мы ничего не можем контролировать. Нам кажется, что мы можем, но правда такова: по большей части те важные решения, которые мы принимаем в жизни, не продуманы. Мы действуем второпях, повинуясь инстинктам, а иногда и банальному страху. И вот, не успеешь оглянуться, как ты оказался в ситуации, которая тебя вовсе не радует. И ты задаешься вопросом: «Как, черт возьми, я дошел до этого?» Но ответ всем известен: мы сами хотели оказаться в этой ситуации… хотя до конца жизни можем отрицать это.
Иными словами, мы сами загоняем себя в ловушку.
Совершенно верно. Помнишь, как сказал Руссо: «Свободным родился человек — и везде он закован в железо»? В современной Америке человек чаще всего сам обрекает себя на несвободу… и все из-за брака.
Никогда не выйду замуж.
Я это уже слышал. Но поверь мне, ты выйдешь замрк. И возможно, даже не подумав хорошенько.
Я рассмеялась:
Откуда вы можете это знать?
Потому что именно так все и происходит.
Тогда мне казалось, что рассуждения Натаниэла Хантера — это всего лишь мудрость столичного циника, горюющего об утраченной молодости и нереализованных литературных амбициях. Но я знала, насколько он предан семье — и, возможно, это скрашивало его профессиональные разочарования. Пусть он был «закован в железо», но втайне был этому рад.
Спустя две недеди после Рождества я, как обычно пришла на работу и обнаружила на двери редакции объявление, приглашающее всех штатных сотрудников в десять утра явиться на срочное совещание в кабинет главного редактора. Все уже собрались за столом мистера Хантера и переговаривались заговорщицким шепотом. Но самого мистера Хантера не было.
Что случилось? — спросила я, присоединившись к коллегам.
Ты что, не слышала? — удивилась Эмили Флоутон, одна из помощниц литературного редактора.
Что слышала?
Что наш счастливо женатый босс сбежал с Джейн Йейтс.
Я была в шоке. Джейн Йейтс, тихая женщина лет под тридцать, работала в редакции искусств. С угловатым лицом, длинной косой, в круглых очках без оправы, она напоминала библиотекаршу, которой суждено прожить старой девой.
