2 декабря умирающего навестил Людовик XIII. «Вот мы и прощаемся, — слабым голосом сказал Ришелье. — Покидая Ваше Величество, я утешаю себя тем, что оставляю Ваше королевство на высшей ступени славы и небывалого влияния, в то время как все Ваши враги повержены и унижены. Единственно, о чем я осмеливаюсь просить Ваше Величество за мои труды и мою службу, это продолжать удостаивать Вашим покровительством и Вашим благоволением моих племянников и родных. Я дам им свое благословение лишь при условии, что они никогда не нарушат своей верности и послушания и будут преданы Вам до конца».
Почти до самой смерти с Ришелье неотлучно находилась его племянница, герцогиня д’Эгийон. Однако перед самым концом Ришелье попросил оставить его одного. «Помните, — сказал он ей на прощание, — что я любил вас больше всех на свете. Будет нехорошо, если я умру у вас на глазах…»
Возле умирающего остался отец Леон, давший ему последнее отпущение грехов. «Предаюсь, Господи, в руки твои», — прошептал Ришелье, затем вздрогнул и затих. Святой отец поднес к его рту зажженную свечу, но пламя осталось неподвижным. Кардинал был мертв. Смерть наступила 5 декабря 1642 г.
Ришелье и после смерти продолжал управлять Францией, так как Людовик XIII предписал своему государственному совету руководствоваться во внутренней и внешней политике программой великого кардинала. После кончины Людовика XIII, лишь на полгода пережившего своего первого министра, Анна Австрийская, которая при жизни Ришелье его ненавидела, все же отдала должное заслугам покойного в деле государственного управления Францией. Как-то остановившись перед его портретом, она произнесла знаменательные слова: «Если бы этот человек не умер, он пользовался бы теперь еще большим могуществом, чем когда-либо».
Конечно, при желании можно обнаружить и другую характеристику Ришелье, данную знаменитым мыслителем Монтескье, который назвал кардинала «негоднейшим из французских граждан». Контраст в этих двух высказываниях, как видим, разительный, что, впрочем, неудивительно. Ибо жизнь всякого великого политика состоит из подобных контрастов и противоречий. А если при этом иметь в виду интимные связи кардинала, то здесь более всего уместны слова еще одного французского мыслителя, Блеза Паскаля, как-то заметившего, что «господин кардинал не пожелал быть разгаданным». Пожалуй, это наиболее точные слова, подтвержденные историей. В биографии кардинала Ришелье, действительно, оказалось немало темных мест, что делает его личность необычайно притягательной как для историков, так и для любителей пикантных моментов из жизни знаменитых людей.
