Имоджин выглядела озадаченной, словно ее спросили о каком-то древнем, полузабытом ритуале.
— Полагаю, они еще не задумывались о браке, — вступилась Джей. — Они еще слишком молоды.
И тут же поняла свою ошибку.
Уин поджала губы:
— Молодые, молодые, а ребеночка сделать сумели…
— Все будет в порядке. У них есть квартира внизу, а мы все им поможем.
Если у Джей и были какие-то сомнения, делиться ими с Уин она не собиралась. А сомнения у нее были. Кто будет сидеть с ребенком, когда Моджи закончит университет и пойдет работать? А как насчет… Да что толку сейчас гадать? У них еще куча времени, чтобы все хорошенько обдумать. Вернее, у Моджи с Тристаном полно времени, чтобы все хорошенько обдумать.
— Вот и чудесно. Ребенок — это всегда радость, — решительно заявила Одри. И крепко обняла Имоджин.
— Когда Джей попала в беду и забеременела маленькой Имоджин, — напомнила Уин, — ты говорила то же самое. Но она хотя бы заставила Грега поступить как порядочный человек.
Уин налила себе еще чаю и окинула Имоджин сочувственным взглядом.
— Я куплю шерсти. Ребенку нужно приданое, а вы, современные девочки, не умеете даже спицы в руках держать. Куплю лимонной шерсти. Не важно, кто там у тебя — мальчик или девочка, лимонный цвет всем подойдет.
Грейпфруты. Кухня была завалена грейпфрутами. Одни лежали вперемешку с апельсинами в старой корзине для фруктов. Казалось, они прячутся от соковыжималки, которая так и норовит вывернуть наизнанку их сочную мякоть. Другие, как в засаде, сидели в холодильнике, потеряв от холода аромат. Ждали своей очереди, чтобы присоединиться к апельсинам и лимонам в корзинке. Пузатые оранжевые шары, похожие на маленькие солнышки, выстроились на хлебной доске. Они лениво перекатывались с боку на бок и иногда падали на пол. Рори картинно поддавал их ногой, воображая себя Уэйном Руни[6]. Джей уже тошнило от одного вида грейпфрутов. Зато меньше чем за неделю она сбросила полтора килограмма. Ей ужасно хотелось перед кем-нибудь похвастаться, пройтись этак, покачивая бедрами, и сказать что-нибудь вроде: «Как тебе мой зад в этих джинсах?»
Но у нее хватало ума не нарываться на насмешки. Они ей совсем ни к чему.
— Мам, ты скоро совсем пожелтеешь, — высказал свое мнение Рори, когда Джей перед ужином разрезала очередной грейпфрут. — Станешь как горчица.
Джей слабо улыбнулась и впилась в грейпфрут, чувствуя, как зубы сводит от холодного горьковатого сока. Эти грейпфруты оказались удивительно липкой штукой. Их сок был такой кислый, но после него пальцы липли, будто Джей окунула их в сахарный сироп. Со второго дня Джей стала есть грейпфруты тайком. Грейпфруты по утрам — еще куда ни шло. За завтраком или даже вместо завтрака они вполне сходили за обычную еду, но за обедом или ужином выглядели вызывающе. Было в этом что-то неприличное: все люди как люди, а она сидит и в одиночку (как горький пьяница) диетически питается. Как должны воспринимать это дело окружающие? То ли она лекарство принимает, то ли пыль в глаза пускает.
