— Не забывай, что ты и сам станешь дедулей! — мстительно сказала она. — Это палка о двух концах.
Но в глубине души Джей знала, что эта палка (нет в жизни справедливости!) бьет по женщинам гораздо сильнее. У мужчин все проще.
— Да, ты права. — Он улыбнулся, думая о чем-то своем. — А здорово, да? Представляешь: сижу я в парке, греюсь на солнышке и качаю коляску. Нужно будет прикупить малышу такой модный трехколесный агрегат. В общем, сижу это я на скамейке, а вокруг меня — пышнотелые нянюшки, хорошенькие славяночки, которых нанимают гулять с детьми, и скучающие молоденькие мамочки. И все они смотрят на меня и думают… Ну, что они думают?
Как будто она не знает!
— Они думают, что я его папочка! Один из тех пожилых папашек, которые еще ого-го! Что мотор у меня фурычит будь здоров и заправлен под завязку! — И Грег опять захохотал.
— Господи, дай мне силы! — вздохнула Джей и зарылась в пуховое одеяло, безуспешно пытаясь закрыться от мельтешения на экране, но это ее не спасло. Она резко отбросила одеяло. — Ты смотришь или как?
— Угу. — Грег прибавил громкость, и в комнате загрохотали, завизжали болельщики.
Джей зевнула. Она вдруг почувствовала себя жутко усталой. Зря она позволила себе столько шампанского на празднике, который Имоджин и Трис устроили в честь будущего ребенка. Шампанское притупило последние остатки совести, и ее диета рухнула, погребенная под тремя кусками шоколадного торта. И сейчас лакомство камнем лежало в желудке, укоряя Джей в обжорстве, отсутствии дисциплины и нарушении неписаного женского кодекса. Клубника не в счет — это всего лишь ягоды. Но она ведь ни минуты не колебалась, набросившись на этот нежный, рассыпчатый торт с таким пышным сливочным кремом, покрытый таким толстым слоем шоколадно-ореховой глазури. Она нарушила все правила истинной женственности, даже не потрудившись шепнуть: «О нет, мне нельзя…»
И сейчас все эти калории, которых хватило бы лыжнику для трехдневного перехода по снежной равнине, мстили, неумолимо прокладывая путь к жировым отложениям на бедрах. Там они и останутся навсегда, добавляя вялости мышцам и сантиметры бедрам. А тут еще Грег со своими глупостями про бабулю!
Должно быть, есть женщины, размышляла Джей, закрывая глаза и погружаясь в дрему, нет, она просто уверена, что есть такие женщины, которым еще и ласка перепадает после секса. А тут шлепок по заднице, а затем радостный вздох — сначала «тростинка ты моя!», через годы — «пышечка ты моя!», а со временем и вовсе «эх, старушка моя!». Разве этого ждет женщина после занятий любовью?
