Утро началось привычным маршрутом — сначала к Бэбс, где я оставила Джеффа, потом в «Миллерз» за сигаретами.
— Слышала, у тебя гости, — сказала Джесс Миллер.
В ее мягком голосе не было никаких угрожающих ноток, она просто отпустила реплику, поэтому я ответила тем же:
— Совершенно верно, наш старый приятель по колледжу заехал на пару дней.
— А как отец дока?
— Еще жив, но очень плох.
— Передай при случае, что я очень сочувствую ему.
— Обязательно, — пообещала я.
Когда я пришла в библиотеку, Эстель первым делом сказала мне:
— Слышала, ты развлекаешь одиноких мужчин в отсутствие мужа.
— О, ради всего святого…
— Дорогая, добро пожаловать в Пелхэм.
За утренним кофе я ответила на ее разнообразные вопросы о моем госте, придерживаясь версии о том, что это наш старый студенческий приятель, потом попыталась загрузить себя работой. Через час или чуть позже, перекладывая книги, я услышала, как открылась дверь, и Тоби спросил у Эстель, в библиотеке ли я.
— А, так вы и есть тот высокий темноволосый незнакомец, который появился в городе прошлой ночью, — сказала она.
Тоби рассмеялся, а я поспешно слезла с лестницы, на ходу отряхиваясь от книжной пыли.
— Не слушай моего босса, — вмешалась я, — она — агент-провокатор.
— Агенты-провокаторы — мое слабое место, — сказал Тоби, протягивая руку Эстель.
Я заметила, что Эстель оглядывает его с ног до головы и пытается (безуспешно) подавить улыбку.
— Так вы, значит, учились в Вермонтском университете с Ханной и Дэном? — спросила она.
От меня не ускользнуло, что Тоби слегка опешил, и на одно ужасное мгновение мне показалось, что он сейчас выпалит: «Кто вам такое сказал?»
Но, к его чести, он быстро сориентировался и произнес:
— Совершенно верно. Отец Ханны был моим наставником.
Эстель, похоже, поверила, но тут еще одна тревожная мысль пронеслась в моей голове. Что, если она догадается, кто такой Тоби? Она наверняка читала о сидячих забастовках в Колумбийском университете и знает, что главным зачинщиком был этот Тоби Гадсон. И тогда она подумает: «С чего это Ханна солгала мне?»
И она имела полное право задаться таким вопросом, потому что у меня не было никаких причин скрывать от нее правду. В этом извечная проблема лжи — она всегда загоняет тебя в угол, из которого можно выбраться, лишь представ полным идиотом.
— Как ты спал? — спросила я.
— Как убитый, — ответил он. — Я даже чувствую себя сегодня неким подобием человека. Последние полчаса я изучал прелести Пелхэма. Довольно дружелюбное местечко. Стоило мне зайти в закусочную… как ее, забыл?
