— Да, ты прав, — сказала я.
— Совсем не слышу уверенности в твоем голосе.
— Нет, все в порядке.
— Тогда почему бы тебе сейчас не уснуть?
— Потому что… все это для меня внове.
— Только не говори мне, что ты «предала» мужа и теперь мучаешься.
— Я пытаюсь не мучиться.
— Согласись, теперь уже поздновато переживать об этом. Если бы ты не хотела трахнуть меня, то не стала бы.
— Не в этом дело, — тихо произнесла я.
— Тогда в чем? Давай рассуждать философски. Ты хотела меня, хотя и мучилась сознанием собственной вины. Но ты решила, что секс стоит того, чтобы за него страдать. Другими словами, ты пошла на то, чтобы получить удовольствие, с широко открытыми глазами, сознавая, что потом будешь ненавидеть себя за это, что само по себе является своего рода извращенной, мазохистской логикой, ты не находишь?
Я понурила голову.
— О, ради всего святого, не изображай из себя провинившуюся школьницу, которую выпороли… — воскликнул он.
— А разве ты не порку мне устраиваешь?
— Нет, я просто пытаюсь вытащить тебя из трясины. Чувство вины бессмысленно и разрушительно.
— Тебе легко так говорить, ты не женат.
— Все зависит от восприятия — как ты хочешь интерпретировать событие, в какие цвета его раскрасишь, сохранишь ли в памяти… или просто посмотришь на него как на некий эпизод.
— Возможно, ты из тех счастливчиков, которым неведомо чувство вины.
— А ты, наверное, из тех, кто всегда пытается себя высечь и просто не может жить одним днем и радоваться жизни.
Я снова приуныла. Никто не любит слушать правду о себе.
— «Разум — место само по себе, и из Рая может сделать Ад, а из Ада — Рай»[35]. Знаешь это?
— Да.
Он коснулся моего подбородка, нежно приподнял мне голову.
— Милтон дело говорил, не так ли? — спросил он.
Я кивнула.
— Так что кончай из рая делать ад, договорились?
Я промолчала. Он коснулся моих губ легким поцелуем, потом спросил:
— Или это твое представление об аде?
Я не ответила. Он снова поцеловал меня:
— Все еще чувствуешь себя в аду?
— Прекрати, — тихо произнесла я, но не отвергла его следующий поцелуй.
— Послушай, если ты хочешь, чтобы я ушел… — сказал он и снова поцеловал меня, — только скажи, и меня нет.
Поцелуй. На этот раз я обняла его и притянула к себе.
— Останься пока, — сказала я.
Мы занялись любовью на диване — медленно, нежно, растягивая удовольствие, смакуя этот удивительный момент наслаждения. Когда мы кончили, я крепко обняла его, мне не хотелось его отпускать. Я почувствовала, что в горле застрял ком, и с трудом сглотнула, чтобы не разрыдаться. Но он услышал.
