. Столь же необоснованно пренебрежительный взгляд на Русь XII–XIII вв. как на «множество самостоятельных полугосударств» был сформулирован в замечаниях Сталина, Жданова и Кирова на конспект учебника по истории СССР (1934)
[58]. Советская историография конца 20-х — 30-х годов развивалась в условиях, когда термин «феодализм» приобрел дополнительную негативно-политическую окраску: ЦК ВКП(б) вел критику троцкистской теории «военно-феодальной эксплуатации крестьянства»
[59]; в резолюциях ЦК «единая Централизованная партия» противопоставлялась «бесформенному конгломерату, состоящему из феодальных княжеств», а распад монолитной большевистской партии приравнивался к «партийному феодализму» (1929)
[60].
Определение русских княжеств как «полугосударств», сведение исторической роли феодальной раздробленности лишь к созданию «предпосылок для образования централизованного государства»[61]и итоги экономической дискуссии 1951 г., в которой земельная собственность при феодализме односторонне оценивалась лишь как вещное богатство, собственно имение, — историографические мифы, до сих пор тормозящие изучение истории XII–XIII столетий.
Дж. Феннел, описывая эпоху феодальной раздробленности на Руси, находится в явной зависимости от господствующих концепций нашей историографии и, кроме того, воспроизводит схемы английской исторической науки, называющей кратковременный период раскола Англии в царствование Стефана Блуаского (1135–1154) феодальной анархией, причины которой некоторые исследователи видят в запутанности феодально-династических и семейных отношений[62].
Был ли XIII в. кардинально отличен от второй половины XII в., настолько отличен, чтобы можно было говорить о кризисе? Накануне монгольского нашествия формировалась система вассалитета русских князей. Об этом свидетельствует изменение значения традиционного термина «наделок» (его основное значение — часть приданого или наследства). Под 1195 г. в Ипатьевской летописи рассказано о конфликте Всеволода Владимирского с Рюриком Киевским, который отдал города Торческ, Треполь, Корсунь, Богуславль и Канев князю Роману, но потом по требованию Всеволода Большое Гнездо отнял у него и передал Всеволоду, «старшему во Владимире». Торческ получил зять Всеволода — Ростислав, сын Рюрика. В ответ на это оскорбленный Роман вступил в союз с Ольговичами в Ярославле, Всеволодичами — в Чернигове и Казимировичами — в «Лясех» (Польше). Ничего не добившись силой, Роман пришел с повинной к Рюрику, который согласился «отдать» его вину, «принять», «отвести ко кресту» и дать «наделок»
