Душевное спокойствие. «Да, – решила она, – Калхоуны открыли ворота в этот особенный сад».
Слишком очарованная ночью, чтобы лечь спать, Меган побрела вниз по винтовой каменной лестнице, прогулялась мимо поцелованных луной роз и обрызганных звездами пионов до дерева, которое торжествующе обвила глициния, усеяв дорожку дождем крошечных лепестков.
– Созданьем зыбкой красоты
Казались мне ее черты,
Когда, ниспослана судьбой,
Она возникла предо мной.
Меган вздрогнула, прижав руку к сердцу, когда из сумрака выступила массивная тень.
– Напугал?
Натаниэль шагнул ближе, в темноте пылал кончик сигары.
– Обычно Вордсворт [4] производит обратный эффект.
– Не знала, что ты здесь.
«И не вышла бы, если бы знала».
– Думала, ты давно уехал домой.
– Немного посидел с Голландцем и бутылкой рома.
Найт полностью вышел на лунный свет:
– Он обожает жаловаться на Коко и нуждается в аудитории.
Фери медленно выдохнул дым. На мгновение его лицо заволокло клубами, придавая мужчине отрешенный таинственный вид. Падший ангел.
– Хорошая ночь.
– Да, живописная…
– Не нужно убегать. Ты ведь направлялась в сад.
Найт улыбнулся, нагнулся и сорвал бледно-розовый пион.
– И поскольку уже почти полночь, нет лучшего времени для прогулки.
Мег приняла бутон, внушая себе не поддаваться очарованию романтики.
– Всегда обожала цветы, но никогда не везло с их выращиванием.
– В них надо вложить сердце… наряду с водой и удобрением.
Волосы падают на плечи, нежно лаская кожу, одета в те же аккуратно скроенные синий жакет и слаксы, что и на ужине. Какая жалость, подумал Найт. Этой ночи и его настроению больше подошло бы, если бы она шествовала в чем-то ниспадающем. Но, увы, Меган О'Рили не из тех женщин, которые в полночь блуждают среди клумб в развевающихся одеяниях.
Такой вольности эта чопорная особа себе ни за что не позволит.
Единственным способом противостоять очарованию этих проницательных серых глаз, кроме как убежать, словно идиотка, была беседа.
– Итак, тоже решил прогуляться, под настроение цитируя классиков? – спросила Мег.
– Питаю слабость к цветам, помимо прочего.
Натаниэль коснулся пиона в тонких пальцах и поднес ближе, чтобы насладиться ароматом цветка и замешательством держащей его красавицы, улыбаясь ей над перистыми лепестками.
Мег оказалась в ловушке между Найтом и лунным светом, будто в иллюзорной замедленной съемке. Почему-то благоухание сада усилилось и завертелось, как бриз, ненавязчиво вторгаясь в ощущения. Тени скользили по мужественному лицу, высвечивая сказочно пленительные черты и контуры, соблазняя вглядеться в лукавые манящие губы.
