Городок мастеров легко выдает себя постукиванием молоточков, деловой суетой и оживлением. С раннего утра там уже вовсю кипит жизнь. Над массивными соломенными крышами в голубом ясном небе дымовые змейки. Подмастерья уже растопили плавильни. Веселый мальчуган раскручивает велосипедное колесо. В жестянке пузырится цветной металл, который воплотится в бронзовые фигурки. Рядом парнишка сосредоточенно и аккуратно разбивает форму, будто от скорлупы очищает птенца — родившуюся статуэтку. Ее останется очистить от заусенцев, натереть до блеска. Другой плетет из серебряных волосков цепочку, третий — брошку. Четвертый наносит хитрый узор на бляху. Кинжалы, мечи, сумки, портфели, маски, деревянная скульптура, изделия из слоновой кости. Здесь ткачи — хауса, кузнецы и ювелиры — туареги, гончары — сонгаи.
Вот этого молодого человека, которого я сфотографировал с отлитой им напольной статуэткой антилопы, зовут Букари Амаду. Ему двадцать четыре, в музее четвертый год. В двенадцать лет его отчислили из школы. Работал сначала с отцом, потом сбывал продукцию на ниамеиских улицах бродячим торговцам. В музей «поступил» не сразу, зато потом вышел в число ведущих мастеров. На расстеленной перед ним на земле тряпке полно изящных статуэток животных: гордых жирафов, ленивых львов, быстроногих газелей.
— Их спрашивают больше и заказывают чаще. Статуэтки людей отливаем только по заказу, — объясняет Букари.
— А может, они сложнее...
— Конечно, с ними канители больше. Но если ты сомневаешься в моих способностях: закажи свою фигурку. Сделаю с точностью до морщинки.
От предложения пришлось отказаться. Как-то не по себе стало от возможности увидеть себя в бронзе. Разговор перевели на производство статуэток.
— Да, наши фигурки не похожи на работу других мастеров,— продолжает Букари,— они изящнее, тоньше. Но главное — это полировка. Сейчас другие растворы и лаки, о которых прежние мастера и не мечтали.
Действительно, ни буркинийские, ни чадские, ни ивуарские, ни малийские ремесленники не подвергают свои изделия столь тщательной обработке. Фигуры буркинийцев — это небольшие скульптурки из бронзы: музыкант, бродяга, воин.
— Еще лет двадцать назад, — рассказывает другой молодой мастер Асман Думбия, — такого различия не было и в помине. Но когда создали музей, все изменилось. Мой отец Баба Думбия до сих пор считается одним из лучших мастеров Национального музея.
Действительно, я видел его портрет в одном из павильонов среди других великих мастеров. Их работы, признанные национальным достоянием, уже под настоящим музейным стеклом. Это оригиналы, и каждый посетитель может заказать с них копию.
