Вечером вождь селения пригласил нас на ужин. Воздав должное поданным женщинами черепашьим яйцам и рыбе с острым соусом, мы вернулись в отведенный нам дом с раскладушками на полу из белой коралловой крошки. Задувая лампу, я успел приметить за двумя незастекленными окнами любопытные физиономии островитян обоих полов и всех возрастов. Должно быть, они еще никогда не видели, как ложатся спать иностранцы. Постепенно их лица смешались с видениями кошачьих людей и рединов, и я погрузился в мир снов, и даже тучи комаров не могли извлечь меня оттуда.
На заре меня разбудил заманчивый запах чая и свежих лепешек. Я сел и увидел, что за окнами снова собрались зрители. Собрались снова — или простояли там всю ночь? Кое-как надев штаны, я дал понять, что мне необходимо посетить одно местечко. Через узкую дверь меня провели в защищенный высокой оградой от посторонних взоров маленький сад, где зрели помидоры невиданной величины, и вооружили лапчатым ломом. Сообразив, в чем дело, я выдолбил глубокую ямку — одноразовое отхожее место. Неудивительно, что тут такие помидоры, сказал я себе.
Было еще раннее утро, когда мы, в сопровождении наших вчерашних друзей, втиснулись в лодку и снова взяли курс с перенаселенного Гаду на необитаемый Ган. Благодаря приливу уровень воды в лагуне поднялся, и, работая где веслами, где шестом, мы пошли вдоль берега Гана, намного сократив тем самым вчерашний пеший путь.
Вода была такая прозрачная, что казалось — ничто не отделяет нас от кораллов, едва не царапавших днище лодки. Только в воде они сохраняют свои чудесные краски. Выброшенные на берег белые обломки напоминали мертвые кости, а в воде под нами, на расстоянии вытянутой руки, простирался восхитительный живой сад. Безграничное разнообразие форм и красок... Кораллы, кораллы, сплошь кораллы — не оставалось места ни для плавно качающихся водорослей, ни для мягких актиний. Кораллы круглые, точно яйца или грибы разной величины, кораллы плоские, как поднос, кораллы — словно веера, поставленные в вазу... Но больше всего было искривленных кустиков и изящных канделябров. Все дно лагуны напоминало переливающуюся красками исполинскую палитру. Но если ветер доносил из леса пряные благоухания, то чудо-кораллы, извлеченные из воды, пахли несвежей рыбой. Причудливые коралловые полипы, махавшие нам из своих окошек, были рассчитаны на подводный мир, и разноцветные рыбешки порхали вокруг них, точно бабочки. Более крупные хищные рыбы,
