Вокруг Света 1987 № 03 (2558) | страница 9



Вдруг в мелодию детских голосов стали врезаться какие-то крики. Перейдя к другому борту, я увидел внизу катер и в нем человека с мегафоном. Мегафон извергал выражения, которые вряд ли входят в школьную программу. Второй, сидевший у штурвала, держал плакат, черные буквы которого сливались в лозунг, прямо противоположный тем, что звучали на набережной.

Матрос, наблюдавший за катером с парохода, знаками показывал, чтобы он не подходил к борту: неизвестно, что у тех молодцов на уме и что — в ящиках, стоящих на дне катера.

Да, мы не дома. В этой стране далеко не все рады нашему приезду. Где бы мы ни появлялись, постоянно возникала эта компания, свою малочисленность пытавшаяся компенсировать громкими криками и непременно влезавшая в кадры фото- и телекамер.

Хотя у большинства американцев они вызывали не больше симпатии, чем таракан в тарелке супа, здешняя печать уделяла им не меньше внимания, чем мощным акциям сторонников мира.

— Это ради объективности,— объяснил Лу Фридман, пресс-координатор круиза.— Наш зритель и читатель не привык видеть улыбки, обращенные к советским...

Выкрики из мегафона заставили меня вспомнить вопрос, услышанный еще в Вашингтоне:

— А вы уверены, что, живя бок о бок с американцами, деля поневоле стол и досуг, из-за разных взглядов, обычаев и привычек не рассоритесь, не подеретесь?

Может быть, действительно держаться подальше — по принципу «забор выше — дружба крепче». Ну нет, не за тем мы отправились в этот круиз.

Вместе с набережной отступают назад и на глазах уменьшаются зеркально-бетонные коробки зданий Сент-Пола, поплыл к горизонту шпиль венчающего зеленый холм собора, сверкнули золотые статуи коней на куполе здешнего Капитолия.

От столицы штата Миннесота наш курс лежит на юг — к Сент-Луису в штате Миссури, через тысячу сто километров и двадцать семь шлюзов. Впереди семь суток, что предстоит нам провести в «одной лодке» с американцами.

Гребное колесо на корме парохода окутано паутиной золотистых от низкого солнца брызг. Без устали перемалывают воду его ярко-красные лопасти, сообщая почти стометровой посудине скорость пятнадцать километров в час.

Солидная для ветерана скорость и проявленная им при отплытии маневренность наводили на мысль о существовании вполне современных винтов, скрытых от глаз толщей воды. Эта моя догадка ставила живую реликвию в ряд бутафорских, «под старину», судов, каких полно всюду. Сомнения толкнули к табличке с надписью «Машинное отделение» над трапом, обрывающимся в металлические недра парохода. За железной дверью гул и грохот, мелкое дрожание пола под ногами, суетливое рыскание приборных стрелок, степенное покачивание рычагов и мощные взмахи огромных шатунов. В этом хаосе не сразу заметил двух мужчин за столом. Увидев незваного гостя, они поднимаются. Мои извинения с обещанием зайти позже, чтобы не отрывать их от чаепития, не действуют: приказ капитана — принять пассажира, когда бы он ни зашел.