Высоко на склоне горы — терраска, заставленная несколькими строениями, это и есть хозяйство штольни. Узкие рельсы выбегают из черной дыры в горе.
— Вы под землю идете впервые? — спрашивает Осипов после того, как я получил ватник, каску и фонарь. И, услышав «да», останавливает меня и тут же во дворе кратко, но энергично проводит инструктаж по технике безопасности. На несколько минут я становлюсь как бы подчиненным Осипова и уже на себе чувствую жесткость и властность интонаций, появляющихся у главного инженера всякий раз, когда речь заходит о деле.
И вот над нашими головами — электрические лампочки, но свет их не рассеивает, а скорее подчеркивает черноту коридора. Поблескивают рельсы. Воздух холодный, жесткий, стены искрятся изморозью. Гора дышит стылым камнем, вечной мерзлотой. Луч моего фонаря скользит по стене, разлинованной зелеными разводами.
— Медь?
— Да. Это окисленные породы.
— Значит, вот эта бурая порода пустая?
— Нет-нет. Она тоже содержит медь. Причем содержание довольно богатое. Здесь почти все — медь.
Впереди возникает шум, нарастает, и Осипов прижимается к стене. То же делаю и я. Из-за поворота, блеснув двумя горящими глазами, выкатывает состав небольших вагонеток, груженных породой.
— А что вы делаете с этой рудой?
— Отсыпаем. Идет проходка штольни. Породу взрываем и вывозим. А штольни нам нужны для того, чтобы поставить в горе в нужном месте буровые станки. Это единственный способ, позволяющий вести разведку того, что лежит глубоко под землей.
Мы уже несколько раз сворачивали в боковые ответвления штольни, и один я, пожалуй, не сразу бы нашел обратный путь. Очередной поворот, но вместо уходящего в черноту коридора вижу совсем короткий отрезок его. Он оканчивается ярко освещенной площадкой. Там деревянный настил пола, стены, обшитые досками, а в центре — буровой станок. Двое рабочих, возившихся у станка, поднимаются с корточек.
Осипов здоровается с ними, затем короткая пауза — главный инженер быстро, но внимательно осматривает хозяйство буровой.
— Когда же мы, друзья, коронки будем хранить как положено? — говорит он и поворачивается к станку.— Ну так что у вас произошло?
Разговор принимает сугубо технический характер.
Я осматриваюсь — над станком уходящий вверх обшитый бревнами колодец. Неспециалисту трудно представить, как удалось протащить все эти, отнюдь не миниатюрные механизмы и смонтировать их в пещере...
Таких буровых в обширнейшем подземном лабиринте две. А ведь эта штольня — одна из пятнадцати, потребовавшихся для разведки Удоканского месторождения.
