Вторая «умная» ракета приземлилась прямо рядом с первой воронкой (в каждый стратегически важный военный или государственный объект американцы, как правило, кладут две ракеты, одну за одной. Так получилось и на этот раз). Ракета вновь подбросила в воздух искореженные машины, убила девять человек из числа тех, кто прибежал помочь раненым.
В этот момент небо словно прохудилось, пронзенное осколками, как искалеченное мертвое тело Фарриса. Сверху полился дождь из желтой липкой грязи. Мокрая грязь быстро потушила костры из потерявших цвет, приплюснутых машин и, смешавшись с кровью, стала наполнять воронки мутной красновато-грязной жидкостью. Между ними — молчали, плакали и кричали мертвые и живые изуродованные люди.
Али встряхнул Риму. Она была жива, но голова и плечо — в крови. Новых ран вроде не было. Али поднял голову вверх и заорал что было сил: «Хана! Вы живы?!» «Да! Все в порядке!» — прокричала сверху жена. Отец приподнял Риму, встряхнул ее еще раз и бегом потащил на улицу. Остановил первую попавшуюся машину и повез истекающую кровью дочь в больницу. Издалека доносилась сирена «скорой помощи». Какие-то люди вытаскивали из ресторана окровавленные тела и клали их рядом на тротуаре. Народу становилось все больше и больше.
Появился и первый журналист-фотограф. Не обращая внимания на стоны, крики, страшную суету и мокрую грязь, падающую с неба, он снял, как выносят раненых и убитых, затем попытался быстрее снять кровь, пока ее совсем не смыло. Вдруг он замер у края воронки, наклонился и стал щелкать, как строчить из автомата. У его ног, обутых в черные грязные военные бутсы, лежала белая, как бумага, оторванная человеческая кисть.
В квартире Али все было совсем не так хорошо, как крикнула мужу обезумевшая от ужаса жена. Стена с окнами наклонилась внутрь квартиры. От нее оторвался и упал большой, высотой в человеческий рост, кусок. Потолок провис, потрескался и осыпался. В полу прямо перед диваном зияла огромная дыра. Хана не была ранена, но что-то было не так, ужасно, кошмарно не так…
Снаружи кричали и стонали раненые. Подъехала «скорая помощь». Глиняный дождь, падающий с небес, переливался всеми цветами в синих и красных мигалках «скорой» и полицейской машин.
И вдруг весь этот звон и шум перекрыл нечеловеческий вой Ханы. Она не кричала так, даже когда рожала Ахмеда. Крошку Ахмеда, которого она теперь потеряла. Еще минуту назад она крепко держала его в руках, потом ее отбросило взрывом — и Ахмед исчез. Она встала на четвереньки и стала вглядываться в зияющую дыру в полу. Внизу можно было разглядеть какие-то камни, куски штукатурки, чей-то ботинок. Но Ахмеда не было.
