Жители многих районов перегораживают баррикадами узенькие улочки — проезды, ведущие к их домам от главных улиц. Соседи объединяются и поочередно дежурят у съезда с главной улицы с оружием в руках. Завидев американцев, они прячут автоматы в придорожные кусты и приветливо машут руками.
Здесь все приветливо машут руками американцам: и бандиты, и их потенциальные жертвы, и федаины, и саддамовские агенты безопасности, и переодетые гвардейцы. Американцы по простоте душевной полагают, что так население Багдада выражает им свою признательность за освобождение от кровавой тирании. На самом деле этот жест сегодня означает одно: не стреляйте, вот мои руки, у меня нет оружия.
Недалеко от президентского дворца «Эль Салам», в центре города, в районе Эль-Мансур, на пересечении нескольких улиц средних лет толстяк с красным от гнева лицом не выдержал, остановил свою машину и стреляет из пистолета по грузовику, нагруженному каким-то добром. Грузовик, не останавливаясь, уходит из-под обстрела и исчезает за поворотом.
«Собаки, дети собак! — кричит разгневанный толстяк, размахивая пистолетом. — Я убью каждого вора, который попадется мне на пути».
Невиданное до войны зрелище. У булочных и пекарен очереди за хлебом. На улице Карада видим две очереди в одну пекарню. Одна из женщин, другая из мужчин.
12 апреля
Разграблена и сожжена Национальная библиотека. Багдадцы сожгли свою собственную историю и цивилизацию. Грабежи продолжаются повсеместно. Какой богатый город нищих. Как долго можно грабить.
Между тем в городе открываются некоторые магазины, кафе и рестораны. Американские военные едят свою еду из крафтовых пакетов и коробок. В их пайки входит все, начиная от пластиковых чайных ложек и кончая инструкцией, как подогреть главное блюдо из пайка, не пользуясь огнем. Толпы журналистов же надо кормить. Открываются забегаловки с кебабами и курами-гриль. Сейчас легко можно отравиться, поев что-нибудь на улице. Централизованного электро- и водоснабжения давно нет. Откуда это мясо и эти куры? В каких морозильниках все это хранилось?
Мы с Джоном пьем лаймовый чай дома у одного архитектора. Ашод Оганян, 55 лет, армянин, родившийся и проживший всю жизнь в Багдаде, объясняет нам, почему режим так легко пал. «Мы сами пригласили американцев, — говорит архитектор. — Если бы мы действительно любили Саддама, американцы не продвинулись бы дальше Умм Кассра. Но мы не любили его, вот мы и не сражались. Так что американцы — это наши гости. Мы сами их пригласили».
