VII корпус Армии США был самым мощным бронетанковым корпусом 1‑й армии, что, в свою очередь, делало его самым мощным бронетанковым корпусом во всей Западной Европе. С определенной точки зрения он во многом зависел от действий передовых ремонтных частей 3‑й бронетанковой дивизии и, таким образом, не смог бы завершить бо́льшую часть выдающихся прорывов и охватов без их помощи. Это третье и последнее, на чем я хотел бы заострить внимание читателей.
Предисловие автора к русскому изданию
22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз. Так началась Русская кампания — самая кровавая и разрушительная фаза Второй мировой войны. В моей личной жизни этот день также отмечен особым событием, которое привело меня к написанию этой книги. В этот день я был призван на службу в Армию США и вступил в ряды 3‑й бронетанковой дивизии в Кэмп-Полке, штат Луизиана.
К моменту поступления в армию я, как большинство американцев, практически ничего не знал о наших будущих союзниках — русских. Предыдущей весной, в мае сорокового, нас потрясла легкость, с какой немецкий «блицкриг» поставил на колени Францию. Теперь мы опасались, что и Россия быстро рухнет под натиском внезапного немецкого наступления. Но русские не позволили Германии легко вывести себя из борьбы, и уважение к ним начало расти. Новости о русских победах поддерживали нас во время обучения и тренировок. Немецкая армия терпела поражения, каких не знала с начала войны, — и наносили их русские.
Когда мы вступили в бой во Франции, наше уважение к стойкости союзников лишь усилилось. Когда сталкиваешься с ужасами войны лицом к лицу, твое восприятие времени меняется. Один английский ветеран сказал мне: «В мирное время солдат мечтает вернуться домой и строит планы на будущее. В бою солдат молится лишь о том, чтобы пережить этот день и завтра пойти в бой снова». В первые же дни сражений мы начали испытывать психологическое давление, в то время как русские и англичане воевали уже не первый год. Нас поражали стойкость и упорство союзников. Уже сама способность переносить психологическую нагрузку затяжных боев была выдающимся достижением!
Вступая на территорию врага с запада, мы знали, что русские продвигаются к сердцу немецких земель с востока. Хочу особенно подчеркнуть, что солдаты 3‑й бронетанковой дивизии не считали, будто хоть в малой степени «соревнуются» или «соперничают» с русскими солдатами за право взять Берлин. Решение о том, кто займет вражескую столицу, было принято в результате политических и военных соглашений, повлиять на результаты которых мы никак не могли. Если бы нам приказали взять Берлин, мы исполнили бы приказ, но «слава» победителей вовсе не волновала нас. Мы хотели просто разгромить врага, чтобы эта война наконец завершилась. Подозреваю, что наши русские товарищи чувствовали то же самое.
