В нижний город дорога шла по Прямскому взвозу, меж высоких стен кирпичной кладки, и казалось, будто идешь по дну ущелья. Потом она спряталась под широкой аркой Шведской палаты (В этом здании — Рентерее — хранили раньше государственную казну, но, так как строили его в 1714—1717 годах пленные шведы, за ним закрепилось название «Шведская палата».) и, вынырнув из ее прохладной глубины, превратилась в пологую деревянную лестницу со множеством ступеней (каждый тоболяк знает, что их ровно 198!). Зеленые ветви тополей и акаций склонялись над перилами...
Последние ступени лестницы как бы растворились в широкой улице, прорезавшей город стрелой. И снова с каждой точки был виден кремль, а где-то под ним лежал прошлый век провинциального Тобольска: двухэтажные белокаменные особняки с пышным декором — владения именитых тобольских купцов, массивные каменные амбары, церкви, деревянные одно- и двухэтажные дома. Стены одних были прикрыты тесом, другие — срублены из потемневших от времени бревен, открытых взгляду. Богатые наличники, тонкое деревянное кружево на фронтонах, глухие ворота, лавочки возле них, дощатые тротуары вдоль домов и зелень деревьев по всей улице...
Хотелось заглянуть во двор, войти в эти старые стены. И такая возможность представилась, когда на одной из улиц я встретила работников музея, уже знакомых мне,— Светлану Осипову и Люду Муслимову. Они, как оказалось, вышли в своеобразную экспедицию — «подворный обход».
— Присоединяйтесь к нам,—пригласили девушки.
Первая же хозяйка, не удивившись, пустила нас во двор. Двор был просторный, с дощатыми дорожками среди травы, с аккуратно сложенными поленницами и зелеными грядками. У сарая стояли мотоцикл и велосипед. Хозяйка понимающе кивала головой, когда девушки говорили ей о ценности старинной утвари, о готовящейся новой экспозиции к четырехсотлетию города, но в ответ мы услышали:
— Где уж было о старине печься! Только недавно жить-то начали...
Такими же словами встретил нас и Александр Васильевич Богданов:
— Какая старина? Детдом, война...— но, подумав, пригласил в дом: — Сейчас тарелку покажу, екатерининскую...
Александр Васильевич достал из буфета тарелку:
— Вот, когда дом по соседству рушили, ребята нашли.
Тарелка, правда, оказалась не «екатерининская», а «кузнецовская», начала нашего века. Но, конечно же, дело было не в этом, а в искреннем желании Богданова и его соседей помочь музею и своему городу. Пока девушки заполняли дарственную, я думала о том, какую гигантскую работу предстоит совершить, чтобы сохранить деревянную и каменную старину Тобольска. Ведь мало сохранить стены, надо дать возможность людям жить в них по сегодняшним нормам — без колонок на улице и поленниц, которыми так хочется восхищаться...
