Отзвуки депрессии еще слышны, еще доносятся с полей прерий и в наши дни. Былые проблемы в чем-то видоизменились, но суть их остается прежней: разорение мелких и средних фермерских хозяйств.
Горе от изобилия
На бензозаправочной станции, близ небольшого городка Ричли, что в Саскачеване, мы разговорились с плечистым человеком неопределенного возраста. Быть может, лишь словоохотливость выдавала его годы. Уильям Павловски ведет в этих местах хозяйство почти пять десятков лет. Найдя в нас слушателей (а послушать его было интересно и поучительно), он, не торопясь, переходя с английского на русский и украинский языки и снова на английский, весьма обстоятельно рассказывал о своем житье-бытье. Палящее августовское солнце зайчиками играло на его бритой голове. Он стирал пот широкой ладонью.
— От, смотрыте на меня. Я — кто? Крепкий фермер, как говорять, заможный. Все ж теки — пятьсот гектаров земли. А кто работает? Я сам и два сына — Грегори, ему почти тридцать, с дипломом агронома, и Питер, тот чуть помоложе. Закончил инженерный факультет в Реджайне. Та заехали б до нас, посмотрели, как живем, с моими б познакомились.
За неимением времени мы не смогли воспользоваться его приглашением.
— Жаль, очень жаль, — говорил Павловски, хитро посверкивая пронзительно-голубыми глазами. — Вам-то, людям из России, я бы показал все свои сусеки, все бы тайны раскрыл... Какого лиха пришлось хлебнуть...
Из его недолгого рассказа выяснилось, что семья Павловски ведет хозяйство с умением и опытом, закалившись в суровые и жестокие годы всеобщей депрессии. Его сыновья Грегори и Питер трудятся в уборочную страду не покладая рук от зари до зари, обедают, не вылезая из комбайнов. Их жены трижды в сутки привозят им еду в термосах. Норма на каждого — обработать до пятидесяти гектаров в сутки. Урожайность — тридцать пять центнеров с гектара.
Я знал, что в тот год в Саскачеване был собран самый низкий за последние сорок лет урожай пшеницы, а сельское население сократилось больше чем на десять тысяч человек.
Изменились традиционные экспортные рынки, и цена на зерно упала до трети номинальной стоимости за бушель (тридцать пять килограммов). Вот и остаются фермеры с нереализованной продукцией, неся значительные убытки...
Казалось бы, фермеры с помощью агронауки научились выращивать высокоурожайное селекционное зерно, использовать наиболее эффективные удобрения, выходить победителями в упорной борьбе с вредителями полей, рационально пользоваться техникой. А доходит дело до сбыта выращенного урожая — вот тут они становятся бессильными, оказавшись во власти капиталистической стихии, куда более жестокой и непреодолимой, нежели стихия природы.
