В этот момент как раз и возвратился из командировки заместитель директора ПИНРО Сте-пин...
— Через неделю в Баренцевом море, — продолжал Сергей Борисович, — -по согласованию с норвежским правительством начинается мойвенная путина. В море уже находятся поисковые суда.
Работая в паре с ними «этажеркой», можно прекрасно испытать работу приборов. А попутно провести и облет акватории Баренцева моря, определить местонахождение промысловых скоплений мойвы...
Предстоящая путина была делом не менее важным, чем лов путассу, и это все прекрасно понимали. В порту уже готовились к выходу рыболовецкие суда, собирались в дорогу оснащенные вертолетами-разведчиками плавбазы, на берегу готовились для приема рыбы консервные, вялильные и коптильные цехи.
— Поэтому, — заключил Степин, — необходимо переориентировать полет океанического разведчика, направив его прежде всего в Баренцево море. Начать работу, думаю, надо с осмотра восточных его акваторий. Именно там, по предварительным прогнозам, должны находиться мойвенные косяки. Вылет назначим на завтра.
Самолет стремительно разгоняясь, помчался по взлетной полосе. Чуть задрав нос, легко оторвался от земли и понесся навстречу низким облакам...
Я расположился за большим планшетным столом, который был установлен в среднем отсеке салона. В иллюминатор светит яркое солнце. Низкая облачность, белым покрывалом накрывшая море, осталась далеко внизу. Мы идем на высоте семи тысяч метров. Владимир Ожигин, сотрудник лаборатории промысловой океанологии ПИНРО, склонившись над картой, поясняет, как будет проходить маршрут.
— До точки начала осмотра, к которой мы выйдем через полтора часа, — негромко говорит он, — самолет доберется на привычной ему высоте. Так быстрее и не надо тратить понапрасну горючее. Затем машина снизится до трехсот метров, убавит скорость до трехсот пятидесяти километров в час и начнет длинными галсами, как поисковое судно, ходить над акваторией моря, где по прогнозам должна быть мойва. На осмотр, уйдет часа четыре. Потом наберем высоту — и домой...
Разглядывая карту, я вдруг соображаю, что наш полет пройдет как раз над теми местами, где в далеком 1923 году совершал свой первый исследовательский рейс по изучению Баренцева моря «Персей». Первое экспедиционное судно Плавморнина — Плавучего морского научного института, предшественника ПИНРО, декрет об учреждении которого подписал В. И. Ленин.
«Персей», своими исследованиями положивший начало делу изучения северных морей, стал стартовой площадкой для советских ученых, продолживших исследования Мирового океана. Деревянный «Персей», построенный энтузиастами из брошенного корпуса зверобойной шхуны и поднятого со дна металлолома, был разбомблен фашистской авиацией в первый же месяц войны. Но к тому времени им было выполнено 84 научно-исследовательских рейса, с океанографическими работами пройдено более 100 тысяч миль, что отложилось целой эпохой в науке о море. И вот теперь в тех же широтах летит воздушная лаборатория.
