В начале прошлого века Вуко Караджич, сербский фольклорист и литератор, собрал и опубликовал многие народные песни. Этот сборник вошел в сокровищницу мировой литературы, а сами песни вдохновили на подражания многих поэтов из разных стран.
Музыкант закончил грустный напев, ударил по струнам и начал задорную современную мелодию. Песню подхватило все кафе. Включились в хор и Айша Караагич с Животой Крстичем, и даже Вучко подал голос, подвывая несмелым баском.
— Вучко, — попросил я, когда кончилась песня, — расскажи мне о себе.
— Да что там рассказывать, — засмущался волчонок, — все решилось 18 мая 1978 года в Афинах, когда Международный олимпийский комитет постановил провести зимнюю Олимпиаду-84 в Сараеве. Это было большое доверие — многие ведь сомневались, что Югославия справится с организацией соревнований такого масштаба. Но прошло пять лет, и все объекты практически готовы... А сам я родился в мастерской словенского художника Йоже Тробеца. Непросто было пробиться в олимпийские «звезды» — 835 конкурентов претендовали на роль талисмана: ежик, барашек, горностай и другие зверюшки. Читатели газет, в которых шел конкурс, выбрали, однако, меня. Может, понравилась моя зубастость...
— Между прочим, наш Мишка тоже родился после конкурса в газете,— сказал я.— И выбор остановили на эскизе известного художника Виктора Чижикова. Кстати, он иллюстрирует журнал «Вокруг света», для которого я буду писать очерк.
— Передай ему большой привет, — с уважением сказал Вучко.
Дорога, змеясь, поднималась на Игман. Машина осторожно ползла вверх, с опаской сторонясь встречных автомобилей.
— К Олимпиаде движение по этой дороге будет односторонним, по кругу, — сообщил Живота. — Кольцевую начали строить год назад, спустя немного времени она опояшет Игман и спустится в долину.
О недавней стройке напоминали огромные каменные глыбы: оторванные взрывами от скал, они лежали среди частокола елей.
— Все следы стройки будут убраны, — перехватила мой взгляд Айша. — Олимпиада не должна нарушить экологию района. Три тысячи юношей и девушек будут работать на озеленении олимпийских объектов, приведут в первозданный вид то, что повредили тяжелые строительные машины.
Дорога перестала петлять, и мы оказались на плато.
— Здесь раньше выли настоящие волки, — с уважением заметил Вучко.
С окружающих холмов спускались два оранжевых языка трамплинов. Поодаль разбежались замысловатые трассы лыжных гонок и биатлона, раскинулся лыжный стадион со стрельбищем. Островерхие здания судейского домика и маленького отеля удачно вписывались в этот пейзаж.
