И тогда в дело вмешался «мубурувичи» («великий вождь», как положено его называть на гуарани) Альфредо Стресснер. Закон действительно есть закон — даже в Парагвае. Но издавать законы, изменять их и отменять может президент, который никогда не задумается сделать это, если сочтет удобным. Стресснер конфисковал двадцать пять тысяч акров плодородной земли в Касанильо. И тем положил конец делу о «спорных землях». Они стали бесспорными.
Через день после конфискации индейцы заняли территорию, разрушили геодезические знаки и сожгли барак, где жили техники и строители. Утром следующего дня прибыли армейские грузовики, солдаты погрузили в них всех триста пятьдесят тоба-маской. При этом они прикладами избивали индейцев без различия пола и возраста. Грузовики отвезли племя на девяносто шесть километров к западу в засушливую местность, именуемую на картах «Километро дос вейнте» — «Двести двадцатый километр». Тут индейцев выгрузили и посоветовали назад не возвращаться.
В правительственных газетах акция рассматривалась как весьма гуманная: могли же непокорных и перебить, а ведь оставили жить. Это первое. А второе умилило и того больше: перед тем как индейцев перевезти, саперная часть построила для них несколько бараков из рифленого железа.
Земля на «Километре» оказалась неплодородной, запасы продовольствия кончились, и уже через три недели пятеро индейцев умерли от голода. Для племени в триста пятьдесят человек это весьма ощутимая потеря. При таком темпе от тоба-маской довольно скоро не останется ни одного человека.
Ни власти, ни компанию «Карлос Касадо» это не смущает: они сделали для блага племени все, что было в их силах. А если тоба-маской оказались неспособными выстоять в трудных условиях — это их дело. Значит, не готовы еще к жизни в цивилизованном обществе. И, кроме них, в этом не виноват никто.
Ну, кто теперь сможет обвинить режим в том, что он решает индейскую проблему только пулей?
Л. Минц
И снова... очень большой медведь
Н
а Чукотке пересеклись мои пути с дорогами Олега Куваева, геофизика и писателя. Только мы разошлись с ним во времени. Но знакомясь с его произведениями, я обнаружил, что словно ступал за ним след в след...
...Через несколько лет после странствий Олега Куваева в районе озера Эльгыгытгын наша геофизическая партия проводила съемку в том же глухом районе Чукотки. Куваев приехал в эти места в надежде, что, «может быть, посчастливится разобраться или хотя бы начать разбираться во всей этой чертовщине с медведями непомерной величины, о которых говорят то на Чукотке, то на Камчатке, то на Аляске...» (См. очерк Олега Куваева «Очень большой медведь». — «Вокруг света», 1968, № 1, 2.).
