В разговоре парагвайцев я услышал название пресловутого городка и не мог удержаться от искушения.
— Простите, вы не из Педро-Хуан-Кабальеро? — спросил я их.
— Нет, сеньор,— равнодушно ответил один.
Вместо «равнодушно» можно было сказать «невозмутимо» или «бесстрастно». Удивительна способность индейцев с их крупными, словно вырезанными из ствола кебрачо, чертами выразительных лиц сохранять деревянную невозмутимость.
Второй парагваец на минуту задержал на мне взгляд, и мой европейский вид вызвал у него интерес. Причину он мне под конец объяснил.
— А почему вы спрашиваете? Из-за убийства? — Он кивнул на газету.
Отвечаю, что я советский журналист. Это вроде бы их немного расшевелило. Но холодность в глазах осталась. Теперь я понимаю, что то было не предубеждение, естественное для людей, выросших в атмосфере тотальной антикоммунистической пропаганды, а недоверие. Оно было оправданным, это недоверие. Парагвайцы всегда вынуждены сохранять настороженность. За границами страны живет треть парагвайцев, причем люди, настроенные к режиму недружественно. А потому Стресснер организовал за рубежом густую сеть агентуры. В самом Парагвае пятьдесят тысяч стражей порядка, в том числе шестнадцать тысяч штатных агентов политического сыска и еще сотни тысяч информаторов, осведомителей. На гуарани их зовут «мбареты». Ими кишат и сопредельные территории. За последние годы шпионы Стресснера похитили в Аргентине около пятидесяти человек. Среди них — первый секретарь Парагвайской компартии Антонио Майдана и его соратник Эмилио Роа.
Вот почему незнакомый человек вызывает у парагвайцев естественное недоверие.
И для меня был элемент риска — они тоже могли оказаться сотрудниками департамента расследований, политической полиции Парагвая. А если они были не «мбареты», могли оказаться контрабандистами, фигурами в тех местах нередкими. Половина оборотного капитала Парагвая, как утверждают специалисты, занята на черном долларовом рынке. Перепродажа и переправка через границу, например, автомобилей, особенно ворованных,— целая отрасль парагвайской индустрии. Ей вообще свойственно экспортировать то, что она не производит. На контрабандной торговле, в том числе наркотиками, составила состояние правящая верхушка страны — тридцать пять генералов и сотни две полковников. Да и сам Стресснер нажил около миллиарда долларов отнюдь не трудами праведными. Контрабандистов на службе у парагвайского режима не меньше, чем полицейских.
