Один год безработицы, это доказано медиками, стоит человеку пяти лет жизни — столько трудностей, горя и отчаяния приходится ему пережить. И не только ему, но и его семье.
Десять лет плохого питания в детстве, и это тоже доказано медиками, отзовутся десятками болезней у выросшего человека.
Одна минута атомной войны — и это даже не нужно доказывать ученым — может стоить человечеству будущего.
В. Задорожный
С
легка накренившись, судно неподвижно стоит в окружении плотно сомкнувшихся ледяных полей. Стальные тросы уходят с носа и кормы к лапам ледовых якорей, врезавшихся в толстый лед. Спущен трап. Спасательный вельбот яркого оранжевого цвета лежит на льду у самого борта. Вокруг снуют люди, кажущиеся особенно маленькими на фоне высокого черного корпуса судна. Порывистый ветер, приносящий заряды мокрого снега, неустанно гонит на юг всхолмленные белые поля с одиноко замершим среди них судном.
Но это судно не пленник арктических льдов, и нет необходимости спешить ему на помощь. На его борту крупными белыми буквами надпись: «Отто Шмидт». Первый советский научно-исследовательский ледокол. Его пребывание здесь, на севере Баренцева моря, предусмотрено научной программой. Ледокол уже почти неделю стоит на дрейфовой станции, проводя океанографические исследования в этом малоизученном районе моря. А вельбот спущен для того, чтобы удобнее было покрасить борта.
В нескольких десятках метров от судна на льдине оборудован исследовательский полигон. От четырехметровой мачты с приборами на разных высотах кабели тянутся прямо в лабораторию на ледоколе — это установка для автоматической регистрации параметров приледного слоя атмосферы. На этом же полигоне ведутся наблюдения за таянием снега и льда. Взятые пробы исследуются на соленость, прочность, загрязненность, на биологическую заселенность. Чувствительные термодатчики установлены во льду и под водой на разных глубинах. В специально пробуренные лунки опущены самописцы течений.
Наша группа проводит подводные наблюдения. Спуски делаем большей частью со льда. Все это очень напоминает условия дрейфующих станций «Северный полюс», где нам пришлось работать неоднократно. Установленная над лункой палатка еще больше увеличивает сходство. Однако разница есть, и весьма существенная. После спусков мы поднимаемся на ледокол, где в нашем распоряжении лаборатория, средства для спуска под лед прямо с борта судна, отличные каюты и прочие бытовые блага, просто невообразимые на дрейфующих станциях.
