Маркин недавно кончил Воронежский университет, но, будучи студентом, каждый год приезжал в заповедник работать. Вообще-то он мечтал обнаружить гнездо черного журавля, но, когда гнездо его нашли, переключился на серого.
Юра рассказывал, как они работали методом пеленгации. Журавли прилетают, занимают территорию и по утрам, на зорях, издают унисональные крики — он и она вместе, предупреждая, что этот клочок земли занят. Так вот, учетчики, человека три, с рассвета и до семи часов утра из разных близких к друг другу пунктов прослушивают болото — берут азимут по компасу в сторону крика. Все фиксируется: момент крика и его продолжительность, предполагаемое расстояние до кричащей пары, характер крика — полетный, сторожевой, брачный, охранный. Полученные азимуты наносились на карту, в большинстве случаев линии пересекались и давали точное местонахождение кричавшей пары. Раньше считалось, что в заповеднике гнездится лишь около 20 пар, орнитологи установили — не менее 80...
Журавли, рассказывал Юра, скрытные, осторожные птицы. Услышав или увидев наблюдателя, птица уйдет от гнезда, и обнаружить его можно, лишь подойдя вплотную. Построено оно из тростника или осоки. Ищут орнитологи гнезда и с высоты, с борта Ан-2, и просто так, бродя по болотам. «Вот думаю натаскать Туруйю, — говорил Юра. — Пусть помогает. Кстати, Туруйа — по-якутски это журавль...»
Юра вышел нас проводить. В поселке во многих окнах еще горел свет. Сильнее, чем днем, шумели сосны. И все-таки было тихо, очень тихо: не хватало криков журавлей. Вдруг слух уловил какой-то легкий шорох. Я спросила, что бы это могло быть.
— Это наши хищники,— ответил Юра.— Их привез Альбинас Шална. Растет наш генетический банк...
С Альбинасом мы познакомились утром. Он шел по главной улице поселка нам навстречу: высокий, в темном пальто, застегнутом на все пуговицы, в руках держал огромное черно-белое перо.
— Беркут! Линяет. — Протянул он перо, и мы разговорились. Альбинас все время улыбался в черную густую бороду, и светлые глаза его тоже улыбались.
Он забежал домой переодеться: сменил пальто на телогрейку, взял перчатки и повел нас в питомник. По дороге рассказывал:
— Я родом из Литвы, жил около заповедника Жувинтас. Отсюда, наверное, и любовь к птицам... И жена моя, Эмилия, тоже из Литвы. Сейчас кончаю в Вильнюсе педагогический институт, заочно учусь на биофаке. Мы с женой работали в Киргизии, в питомнике Семиз-Бель, занимались хищными птицами. А потом решено было перевезти их сюда — и перевезли. 21 птицу...
