— У тебя оружие есть, почему не стрелял? — спросил Нечогин Хакцеля.
Тот заморгал глазами:
— Есть браунинг. Только без патронов. Я десять лет прошу, чтобы мне выдали патроны, и все безрезультатно, вашескородие.
Нечогин потребовал письменное объяснение и у полицмейстера Меларта, который нес прямую ответственность за арестованного. По его настоянию Меларт поехал в Хапаранду, к начальнику шведской полиции, с которым был в приятельских отношениях. Тот обещал задержать Руоналу, если его обнаружат в Хапаранде. Но дни шли, а беглеца нигде не могли найти. В это время он был уже далеко от Хапаранды.
Торнео спал, когда в один из номеров гостиницы «Сосьете» постучали. Хозяин номера подошел к двери. Стук повторился. Два редких удара, три частых. Условный знак. Хозяин повернул ключ и открыл дверь.
— Не зажигайте огня! — шепотом предупредил вошедший.
— Хорошо! Где ты пропадал так долго?
— Задержался. Пришлось выручать пакеты из полиции.
— Как же ты сумел?
— А у нас там свои ребята. Вот тебе чемодан. Передашь его завтра в Гельсингфорсе, как обычно. Транспорт очень важный, в нем статьи Ленина! А теперь до свиданья, мне нужно идти. Явку и пароль ты знаешь.
Дверь скрипнула, и хозяин номера вновь остался один.
Через неделю Карл Вийк получил открытку из Петрограда, на которой было написано по-французски:
«Мы получили масло самого лучшего качества, за что сердечно благодарим».
Вийк улыбнулся. Питерские товарищи, видно, не знали, что вывоз масла из Финляндии в военное время был строго запрещен. Еще чего доброго привлекут к ответственности за спекуляцию. Но дни шли, никто к нему претензий не предъявлял — в цензуре, видимо, не обратили на открытку внимания.
Большевистская литература продолжала поступать через Финляндию в Петроград вплоть до апреля 1917 года, до возвращения Ленина в Россию.
Юрий Дашков, кандидат исторических наук
Как-то мне довелось быть в Ашхабаде. Долго бродил по широким жарким улицам и, устав, решил отдохнуть в густом сквере возле прохладных фонтанов. Сквер этот был разбит в самом центре города. Над зелеными кронами деревьев возвышалась бронзовая фигура Владимира Ильича Ленина.
Я присел на скамейку, так, чтобы хорошо видеть памятник: он показался мне необычным. Пожалуй, это был даже не памятник, а настоящий мемориал.
Он представлял собой здание кубической формы (внутри размещался музей В. И. Ленина). Из помещения музея, наверх, к трибунам, к подножию памятника вела лестница. Пьедестал памятника был сложен из пяти параллелепипедов и украшен майоликовыми плитками необычайно сочной красочной палитры. Майоликовой плиткой, словно коврами, были покрыты и стены здания, а двери обрамлены как бы ковровыми занавесями...
