— Медведи у нас спокойные,— улыбается Вадим.— Знают наши порядки. Увидим медведя — кричим. Медведь это не любит. Уходит, если хороший медведь.
— А если плохой?
— Плохой?.. Ну тогда сам виноват, если плохой.
Смотрю я на Вадима, и, признаться, мне трудно представить этого невысокого паренька один на один с медведем. А таких случаев в жизни оленевода сколько угодно. И медведи, и волки, и росомахи, и рысь.
...И все-таки в тот тяжелый семьдесят девятый бригада Августа Егоровича Гаюльского закончила год хорошо. В племенном совхозе из девяти бригад оленеводов они были первыми и по сохранности взрослого поголовья, и по приросту молодняка. И сверх положенного они сдали продукции на шестнадцать тысяч рублей. Бригада Гаюльского третий год держит почетный приз имени знатного оленевода Эвенкии — Тимофея Федоровича Чапогира.
...На лацкане пиджака у Вадима Гаюльского, рядом с комсомольским значком, мягко поблескивает орден Дружбы народов. Тут же — серебряный значок ЦК комсомола «Молодой гвардеец пятилетки».
Не спрашиваю, за что и когда получены эти награды. Думаю о незнакомом мне клочке земли в снегах Приполярья, и в моем воображении возникает далекий образ... Два десятка брусовых домов, тайга, дымы, отвесно уходящие ввысь, лай собак, и над занесенной снегом Суриндой — бездонное небо Севера.
Николай Ткаченко, наш. спец. корр. Красноярск
Друри-лейн — улица британской столицы — такой же символ театральной жизни, как, скажем, Сити — символ жизни финансовой. Но спешащая вечерняя театрально-ресторанная толпа вряд ли заглядывает на неприметную улочку Маклин-стрит, хотя она и выходит на Друри-лейн. Здесь, в одном из потемневших от времени и торфяного дыма домов, размещается «Группа действий по борьбе с детской бедностью». Поднимаясь по узкой обшарпанной лестнице, я подумал, что как раз в похожих декорациях снимались фильмы об Оливере Твисте. Но ведь диккенсовские мальчишки из работных домов жили больше века назад!
Джоан Таннард, заместитель директора этой благотворительной организации, начинает рассказывать...
— Четыре миллиона детей в Англии живут сейчас на грани официального уровня бедности. Полмиллиона из них находятся ниже этой роковой черты. Поэтому, к сожалению, и существует наша организация...
Когда речь идет о миллионах, цифры неминуемо заслоняют трагедию каждой изломанной жизни. Джоан дает мне одно из писем, пришедших в «Группу действий».
