Здесь я пересел в вездеход «Урал», и мы направились в хозяйство Астраханской нефтеразведочной экспедиции глубокого бурения. Сопровождать меня взялся ее начальник, Анатолий Федорович Шаранович. Человек он знающий, кандидат экономических наук, и бывалый, в этом нетрудно убедиться — достаточно лишь взглянуть на его могучую фигуру, на обветренное и прожаренное пустыней лицо. Он жил одной работой. Ведь восемь буровых бригад, а вместе с ними и группы по испытанию скважин тогда доказывали, будет ли надежно обеспечен комплекс сырьем или нет, не закралась (а вдруг!) какая ошибка в расчеты геологов. Разведочные скважины — одно дело, опытно-промышленное бурение — другое. Это уже внедрение достижений геологической науки в практику.
По буровым, стройно возвышающимся над барханами, я поездил немало. Вовремя попал сюда. Бригады как раз заканчивали подготовку к наступлению на продуктивный горизонт. Однако больше старался разглядеть, распознать сам. Приближалась беспокойная пора государственных испытаний, и отрывать людей долгими расспросами не хотелось. Разговоры были потом, у директора Прикаспийского отделения Саратовского НИИ геологии и геофизики Николая Ивановича Воронина.
Уточнив некоторые подробности открытия месторождения, а также его геологические особенности, я задал вопрос, который показался мне немаловажным. Пожалуй, даже главным. Если агрессивность местного газа такова, что не всегда сможет устоять даже металл, то каково придется хрупкой, ранимой природе Нижнего Поволжья? Ведь достаточно одной ошибки, одного просчета, чтобы навсегда, и в самом худшем варианте, «решить» все экологические проблемы Волго-Ахтубинской поймы...
Ход моих рассуждений Николай Иванович принял. Действительно, потребуется филигранная организация добычи. Отходов быть не должно. Сточные воды — растворы серной кислоты — предполагается закачивать в специальные подземные емкости, на фильтрацию. Предстоит улучшить контроль за перерабатывающей промышленностью. Хотя дело для здешних мест незнакомое и трудное, однако есть ведь опыт Оренбурга.
В словах директора отчасти успокаивало, что месторождение окружает пустыня, до реки километров восемь-десять, до города и того больше.
Но как хотелось мне, экономисту, услышать о четкой, продуманной во всех деталях программе действий на случай, если ЧП все-таки произойдет, металл труб не выдержит — и мощный фонтан газа с конденсатом, сероводородом, углекислотой вырвется наружу. Ведь что ни говори, каким оптимистом ни будь, а об аномально высоком давлении пластов на глубине месторождения помнить надо непременно.
