Гондурасские друзья уговаривали отца Галлахера не подвергать свою жизнь опасности. Не раз сальвадорских беженцев на переправе бомбили с вертолетов, обстреливали из орудий. Но священник был непреклонен: «Я — гражданин США, плачу моему государству налоги. А оно на эти деньги сыплет с американских вертолетов американские бомбы на головы невинных людей. Меня мучает совесть. Я не могу оставаться в стороне. Это будет предательством».
Эрл Галлахер приехал в эту глушь, чтобы хоть как-то помочь обездоленным беднякам. Вместе с ними он жил в щелястых лачугах из неотесанных бревен, спал на коровьей шкуре, натянутой на раму из жердей, питался бобами да кукурузными лепешками, неутомимо карабкался по горным тропинкам, если нужно было помочь больному в дальней деревне. Крестьяне полюбили «старого козла», как ласково прозвали они седого американца. Слишком непохож был он на «кура» — местного священника, навещавшего приход два раза в год,— прочесть проповедь, окрестить младенцев, обвенчать молодых, а главное — собрать церковную подать.
Взобравшись на вершину холма, отец Галлахер бросил взгляд вниз, на Сумпул, и прирос к месту. Зеленая луговина на противоположном берегу, словно черным ковром, была вся покрыта сарычами, этими спутниками смерти. Скользя и падая, священник кое-как продрался сквозь колючий кустарник к реке и стал бродить по берегу в поисках уцелевших людей. Он уже не сомневался, что там, за мутным, быстрым потоком, произошло что-то страшное.
Первым из прибрежных кустов выполз раненный в ногу двадцатидвухлетний Педро Сибриан. Потом в чаще деревьев, мыском подступавших к воде, священник нашел дрожавшую от страха, худенькую девушку Маргариту Лопес. И все. Сколько он ни прочесывал колючие заросли, больше никого не было. Трое гондурасских крестьян, пришедших ловить рыбу и присоединившихся к нему, убеждали, что дальше искать бесполезно, нужно нести раненого в деревню. Но отец Галлахер никак не мог поверить, чтобы из полутора тысяч жителей сальвадорской деревни Арадас, находившейся в полумиле за Сумпулом, спаслись только двое.
И вдруг из-за реки донесся жалобный детский плач. В просветах стлавшегося над водой тумана священник разглядел какое-то темное пятно на песчаной косе у противоположного берега. Недолго думая, его спутники разделись и вброд пошли посмотреть, в чем дело. Вскоре они вернулись, неся на руках чуть живую Лолиту Гуардадо, которую прошила автоматная очередь, и ее трехлетнего сынишку. Обоих раненых уложили на самодельные носилки из жердей, и скорбная процессия поспешно направилась к ближайшей гондурасской деревне Талкинта.
