вербальных слуховых обманов. Это усиление вербальных галлюцинаций становилось особенно выраженным по мере утомления и усиления тревожности больных в процессе прислушивания. Иногда оно даже сохранялось короткое время после окончания эксперимента, но совершенно исчезало после перехода к исследованию больных другими методиками, т. е. к иному виду деятельности. Больные повторяли слова, которые якобы слышали, иногда отвечали на вопросы, реагировали возмущением, смехом, а иногда страхом на обращенные к ним голоса. Некоторые хохотали, но отказывались воспроизводить то, что слышали, объясняя, что это неприлично. Другие внезапно умолкали, но объясняли потом, что слышали голоса, запрещавшие им отвечать. Содержание того, что больные слышали в большинстве случаев, соответствовало тому, что они всегда слышали вне эксперимента, о чем было известно по клиническим наблюдениям. Мнимый источник звука оставался большей частью тем же. Происходило просто увеличение количества этих обманов, большее их обнаружение.
Так, например, больная Т. заболела шизофренией в 19 лет и вскоре у нее возник синдром вербального галлюциноза. В 26 лет она перенесла тяжелое желудочно-кишечное заболевание и с тех пор стала слышать голоса бранного содержания из своего живота. В период клинического наблюдения, перед экспериментом, вербальный галлюциноз у нее сохранялся, но был мало выражен, незаметен. Во время эксперимента на 13-й минуте прислушивания больная стала очень тревожна и начала повторять «голоса», чередуя эти сообщения с очень плохо дифференцированными, но все же приближенно сходными трактовками звуков. Считала, что все это она слышит из своего живота. Другая больная П. во время эксперимента слышала множество слов, которые казались ей «вылетающими» из собственного рта (это так называемые речево-двигательные галлюцинации, описанные Сегла), и она пыталась рукой поймать, удержать эти слова, то и дело хватая себя рукой за рот.
Если раньше, т. е. в отрезок времени до эксперимента, в процессе клинического наблюдения, вербальный галлюциноз был относительно мало выражен и о нем можно было судить лишь по жалобам или редким признаниям больных, то во время эксперимента он обнаруживался очень явно. В некоторых случаях под влиянием терапии, перед самой выпиской, больные переставали слышать голоса, а во время эксперимента галлюциноз на время возобновлялся. У нескольких больных, которые были направлены на исследование до того, как клинически было установлено наличие вербальных галлюцинаций, эксперимент впервые провоцировал и обнажал их. Больные, обычно скрывающие свои галлюцинации, оказывались не в силах диссимулировать эти явления и впервые раскрывались.
