Приведем данные протокола исследования.
Протокол экспериментально-психологического исследования больной В.
| Предъявленный рисунок карточки лото | Описание больной |
|---|
| Щетка зубная | Щетка, вероятно половая. А это что? Желтенькая полосочка, вероятно бахрома. |
| Пионерский барабан | Горшок с кисточкой. Экспериментатор: может быть что-нибудь другое? Больная: булка, которую кладут в кастрюлю, а это кренделек (на палочку). Похоже и на шапку, а это что такое? |
| Кнопки | треугольники, вероятно протоплазмовая клетка |
| Перья | Перья |
| Книга | Книга с бисерным почерком |
| Спички | Свечи горящие, это не может быть; а это не может быть кристаллы в лампе? |
| Два барабана | То же самое, что и раньше, только две штуки; знакомое и незнакомое. Экспериментатор: детская игрушка. Больная: может, губка круглая для стола? |
| Перья для туши | Факелы, носят в театрах или длинные ручки с пером |
| Карандаш | Свеча, тут уж ясно, что свеча |
| Кисточка | Кисточка |
| Пионерская труба | Музыкальный инструмент, флейта. Или труба |
| Стручья | Растение, морковка по форме, а по хвостику вот не знаю |
| Самолет | Это стрелка (указывает на хвост самолета). Это балкон, но при чем тут стрелка, две ножки? |
Даже при правильном названии у больной всегда отмечалось сомнение и неуверенность, она ищет опорные пункты в рисунке для того, чтобы подтвердить ими правильность своего вывода. Так, больная узнала изображение коровы, но сразу наступили обычные для больной сомнения — «это корова какой-то определенной породы: морда у нее не коровья, больно уж умная морда, нет не корова. Чтобы это могло быть за животное? Да нет — это корова, вот (указывает на вымя)».
При таком выраженном нарушении узнавания рисунков больная прекрасно узнавала геометрические формы, дополняла незаконченные рисунки согласно структурным законам. Больше того, не узнавая предмет на рисунке, больная прекрасно описывала его форму. Например, не узнав рисунка барабана и пресс-папье, она описывала их форму чрезвычайно точно и даже хорошо срисовывала их.
В процессе исследования выявилось, что реальные предметы больная всегда хорошо узнавала и затруднялась при узнавании моделей из папье-маше (например, больная не узнавала модели самолета, с трудом узнавала модель (плоскостную из картона) собаки, мебели).
Таким образом, создавалась как бы некоторая ступенчатость ее расстройств. Больная хорошо узнавала предметы, хуже узнавала модели, еще хуже — рисунки предметов. Особенно плохо она узнавала те изображения, которые были схематически нарисованы, в виде контуров или пунктиров. Поэтому возникло предположение, что причина затрудненности узнавания, очевидно, вызывается той обобщенностью, формализацией, которая присуща рисунку. Для проверки была проведена следующая серия экспериментов: больной предъявлялись изображения одних и тех же предметов в разном выполнении: а) в виде пунктирного контура; б) в виде черного силуэта; в) в виде точного фотографического изображения, иногда на фоне конкретных деталей, например рядом с пресс-папье лежала ручка и чернильница. Данные экспериментального исследования подтвердили наше предположение. Больная совершенно не узнавала пунктирных, несколько лучше, но все же очень плохо, узнавала силуэты изображения и лучше конкретные.
