— Доверяй мне.
— Я не доверяю никому, — ответила я, почти теряя сознание от собственной наглости. В тот же миг все снова закружилось, и я опять оказалась на ногах. Которые, впрочем, заметно дрожали и подгибались. Одна радость — под длинным подолом платья этого не было видно. Да и вообще, со стороны никто ничего не заметил. Мне казалось, что я вообще могу поджать ноги, а Король отлично справится сам.
— Вы всегда не любите, когда вам прекословят, так? — заметила я с улыбкой. И что только на меня нашло? Я же никогда не вела себя так! Приличные девицы вообще себя так не ведут…
— А может быть, я реагирую так только на вас? — с какой-то мрачной улыбкой спросил Колдун. Великий Дух, какое уж тут «жарко» или «душно». Мне показалось, что я сгорю прямо на месте. Так, Светлая княжна, нужно успокоиться и взять себя в руки. Раз-два-три… три шага — и я уже могу похвастаться холодным рассудком. Ну, почти холодным.
— Ваше Величество несомненно знает, что сказать, чтобы сделать приятное девушке, — улыбаюсь я, стараясь, чтобы в голосе не было никаких лишних эмоций.
— Намекаете на то, что я так говорю многим? — хмыкнул Колдун.
— Всего лишь стараюсь сказать вам ответную любезность, — фальшиво скалюсь я. Вообще, похоже, по части фальшивых улыбок сегодняшний ужин побьет все лубочные картинки, что продают на торжищах.
— По-моему, я не говорил вам ничего любезного, — отвечает мой похититель. Непревзойденная наглость. Мне до такой еще долго расти.
— Я просто стараюсь быть хорошей гостьей. Или пленницей, если вам так больше нравится, — сама едва борюсь с желанием пнуть его куда-нибудь, чтоб побольнее было. Но нельзя-с. Светлые княжны не ведут себя подобно базарным торговкам. И вообще, что-то слишком много мыслей у меня о нем. Не нужно так. Он мне — никто. Равно как и я ему. Вдох-выдох, и я вновь холодна и спокойна. Похоже, это не укрылось от Колдуна.
Он вновь резко закружил меня, опрокинул назад, поднял, крепко взял меня за талию, поднял в воздух, и покружил так. Когда опустил, и вновь прижал к себе, я с такой силой ударилась о его грудь, что дыхание вырвалось со всхлипом.
— Запомните, княжна, я всегда беру любые твердыни, — шепнул он мне прежде, чем окончить танец, вежливо поцеловать руку, и провести на место.
Вот теперь я просто кипела от возмущения. Да как он смеет так со мной обращаться? Я — наследная княжна, почти замужняя… ладно, пока только помолвленная, но не суть важно. Так вот, как смеет он обращаться со мной, как с непотребной девицей? Все, больше ни за что не выйду к нему на ужин. В конце-концов, я — пленница. Вот и запрусь в своей камере, то есть комнате, и буду там сидеть в заточении и предаваться скорбным мыслям по поводу своего настоящего. Только вот если Колдун очень захочет видеть меня на следующем ужине — ничто не помешает ему послать в комнату стражников. И что я смогу сделать против трех здоровых мужиков? Да даже против одного — не слишком-то много. А уж приличия — явно последнее, о чем думает мой похититель. Так что, будь я даже в исподнем — если он захочет меня видеть — увидит. Сложно выражать протест, будучи пленницей.
