Кстати, перед войной Евгений Георгиевич защитил кандидатскую диссертацию на тему «Хозяйство античного Херсонеса», поэтому отлично знал Херсонесский музей.
29 января 1942 года приказом народного комиссара просвещения РСФСР В. П. Потемкина Станиславу Францевичу Стржелецкому объявляется благодарность «за исключительно добросовестное выполнение служебных обязанностей и проявленную им инициативу, энергию и настойчивость при эвакуации музейных ценностей». Его имя заносится в книгу Почета работников Наркомпроса.
...«Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, Девою, богами и богинями олимпийскими, героями, владеющими городом... Я не предам Херсонеса...» Не мог предполагать Стржелецкий во время своих путевых мытарств, в трудные зимние ночи на Урале, когда повторял текст древнейшей человеческой клятвы, что эти слова помогли выжить, выстоять и другому сотруднику Херсонесского музея — главному его хранителю Александру Кузьмичу Тахтаю. Он переписал присягу херсонесцев на большой лист ватмана, повесил в своем кабинете. Потом, когда фашистские бомбы разрушили музейные здания, перенес в подвальное помещение, где собрал наиболее ценные оставшиеся экспонаты.
Тахтай остался в оккупированном Севастополе.
— В каждом аду должен быть свой цербер. И я остался таким цербером около этих священных камней, повторяя мою присягу: «... но буду оберегать все это для херсонесского народа...» — признавался он.
Тахтай был заключен фашистами в концлагерь. По отзывам людей, знавших его, держался там достойно. Его выпустили, чтобы он работал в открытом немцами и для немцев Херсонесском музее. Все же он был «герром профессором». Александр Кузьмич прежде всего отыскал лист ватмана со священной клятвой, вновь поместил его в своей комнатушке.
«Не предам Херсонеса!..»
Гитлеровцы хотели вывезти в Германию ценнейшие экспонаты. Среди них плиту с грифоном II века до нашей эры, мраморный аканф (украшение в форме стилизованных листьев и стеблей на капителях колонн коринфского и других сложных ордеров) IV века до нашей эры. Даже ящики приготовили с пышной готической надписью: «Покорителю Крыма фельдмаршалу барону фон Манштейну». Но ящики не попали в родовое имение Манштейна, они остались в Херсонесе. Не смогли увезти их оккупанты. Помешал им старый, немощный, седенький «герр профессор».
«Не предам Херсонеса!..»
Тахтай укрыл в земле мозаичный пол греческой бани II века до нашей эры — выдающийся памятник искусства античного мира. Не открыл этого места фашистам.
