Спасение пришло неожиданно. К измотанному вконец Стржедецкому подошел человек, похоже, сопровождающий на «Волге» какой-то груз. Отрекомендовался:
— Заместитель директора севастопольского завода. Эвакуирую в Тбилиси станки и оборудование. А вы, кажется, из нашего музея? Бывал в Херсонесе... Очень хорошо, что музей вывезли. Чем могу помочь?
Выслушал и отдал один далеко не лишний «заводской» вагон. И помог погрузить в него музейные ящики.
Из Тбилиси завод отправляли куда-то дальше. С ним уезжал и покровитель музея. На прощание посоветовал:
— Оставьте вагон за собой. Только, конечно, договоритесь с железнодорожным начальством...
Но это начальство даже слушать не стало Стржелецкого. Потребовало немедленно освободить «незаконно захваченный вагон». Что делать? Кинулся Станислав Францевич в Академию наук Грузии. Ее вице-президент академик Симон Николаевич Джанашиа с полным пониманием отнесся к его заботам. Позвонил первому заместителю председателя Совнаркома республики Георгию Федоровичу Стуруа, попросил принять «уважаемого коллегу из Севастополя». И Стуруа незамедлительно дал: разрешение Херсонесскому музею на владение вагоном. Нужно было только оплатить проезд. А денег у Стржелецкого не было, в спешке не дали их в Севастополе. Джанашиа обратился в Народный комиссариат финансов... Словом, после сложных и длительных переговоров Академия наук Грузии одолжила Херсонесскому музею в лице ее «директора» Стржелецкого пять тысяч рублей.
Не обошлось и без курьезов. По таксе провоз музейных предметов большой ценности стоил... 30 тысяч!! Станислав Францевич схватился за голову. Такой огромной суммы даже Академия наук Грузии не могла бы раздобыть для него. Тогда решили проделать хитроумный перерасчет, работники финансового отдела академии превратили античные амфоры и сосуды, средневековые поливные блюда в... простую посуду, древние мраморные изваяния и терракоты — в камень, дневники раскопок чуть ли не в оберточную бумагу... Еле-еле уложились в пять тысяч! Теперь, если судить но накладным, в ящиках Херсонесского музея значились не экспонаты, коим цены не было, а обычные бытовые вещи…
10 октября вагон наконец-то прицепили к эшелону, отправляющемуся в Баку. Тогда-то Стржелецкий и устроил упомянутый стол со стелой-столешницей, взялся писать дневник. Но дня через три на какой-то глухой станции надолго застряли. Не к кому было даже ходить чего-то требовать или просить. Рядом в таком же неопределенном положении находился состав с вареньем. Его начальник, веселый и замечательный, по словам Станислава Францевича, грузин Иосиф Петрович до отвала кормил изголодавшегося севастопольца вареньем. Запивали кипятком. Больше никакой еды не было.
