— Как Ульссон,— сказал Рённ.— Особенно похожи фигура и одежда, то есть плащ.
— Угу,— буркнул Гюнвальд Ларссон.— Только разница в том, что Ульссон носит свою тряпку уже три года и заплатил за нее три сотни на распродаже залежавшихся товаров, а этот за свой плащ отдал, наверное, тысячи три. Но такие, как Шверин, не видят подобной разницы.
Все расчеты Колльберга мгновенно полетели кувырком. Во-первых, он проспал дольше, чем думал, а во-вторых, погода совершенно испортилась. В половине второго он еще только достиг мотеля около Линчёпинга. Там он выпил кофе, съел булочку и позвонил в Стокгольм.
— Ну что ты выяснил?
— Только у девятерых из них были машины летом пятьдесят первого,— ответил Меландер.— Леннарт Линдгрен — новый «фольксваген», Рюне Бенгтссон — «паккард-49», Ян Карлссон — «ДВК-38», Уве Эрикссон — старый «опель-капитан», Бьёрн Форсберг — «форд-ведетта-49» и...
— Постой. Еще кто-либо имел такую машину?
— «Ведетту»? Никто.
— Достаточно.
— Первичная окраска ёранссоновского «морриса» светло-зеленая. Но он мог и перекрасить ее.
— Хорошо. Можешь связать меня с Мартином?
— Еще только одно. Ёранссон отдал в то лето свою машину на лом. Ее номер вычеркнут из списка пятнадцатого августа, всего через неделю после того, как он давал показания в полиции.
Колльберг бросил в автомат еще крону и, пока в трубке потрескивало, нетерпеливо думал о том, что его еще ожидают двести километров дороги.
— Да, у телефона комиссар Бек.
— Привет. Так чем та фирма торговала?
— Думаю, что краденым товаром. Но это никогда не удавалось доказать. У нее было несколько агентов, которые ездили по стране и сбывали одежду и другие вещи в провинциях.
— А кто был ее хозяином?
— Бьёрн Форсберг.
Колльберг немного подумал, потом сказал:
— Передай Меландеру, чтобы он все свое внимание обратил на Форсберга. И попроси Ельма, чтобы он или кто-то другой подождал в лаборатории, пока я вернусь. Мне надо сделать анализ одной вещи.
Было уже почти пять, а Колльберг еще не приехал. Меландер вошел к Мартину Беку, держа в одной руке трубку, а в другой свои записи. Он сразу начал рассказывать:
— Бьёрн Форсберг женился семнадцатого августа пятьдесят первого года на Эльзе Беатриче Хоканссон, единственной дочери Магнуса Хоканссона, директора фирмы, которая торговала строительными материалами. Форсберг сразу покончил со своей сомнительной деятельностью типа руководства фирмы на Холлендарегатан. Он старательно взялся за работу, изучил торговлю, экономику и стал находчивым предпринимателем. Когда десять лет тому назад Хоканссон умер, дочь унаследовала все его имущество и фирму, но Форсберг стал ее директором-исполнителем еще в середине пятидесятых годов. В пятьдесят девятом году он приобрел виллу в Стоксунде. Она стоила ему где-то с полмиллиона.
