Виллманн вспоминает: во время войны ему, офицеру, был положен полевой бинокль. Он использовал его не всегда по назначению, ведь и между боями выпадали тихие, ясные сумерки, когда вдруг над горизонтом появлялись странные облака, или ночи с небосводом, усеянным крупными звездами. Вот тогда-то он смотрел не на позиции врага, а в небо. Однажды по блеску стекол выследил его вражеский снайпер, выстрелил, но, к счастью, угодил лишь в бинокль.
В первые самые тяжелые месяцы войны из осажденного Таллина уплыл Виллманн в Ленинград: на безоружном пароходике, под бомбами фашистов. Затем работа на заводе имени Кирова кочегаром, жизнь в голодном и холодном, окруженном врагами Ленинграде. В 42-м «Дорога жизни» через Ладогу. Отсюда Виллманна послали на Каспий возить нефть из Баку в Астрахань. Когда враг пришел под Сталинград, Виллманн вступил добровольцем в Эстонский корпус, окончил артучилище. Боевое крещение принял под Великими Луками. Командиром орудия освобождал Нарву и Таллин. Войну окончил на эстонском острове Сааремаа...
— А давно вы увлекаетесь астрономией?
Виллманн смущается, словно разговор идет о любви. Астрономия стала его любовью, наверное, еще с той поры, когда до войны попался ему учебник по этой науке на родном языке — тогда это была редкость. На фронте сам составил таблицы логарифмов, чтобы рассчитывать время появления некоторых звезд. После войны остался в армии, окончил артиллерийскую академию и заочно, педагогический институт — получил два диплома: как физик и как математик.
— Астрономией занимался всю жизнь... Помню, как-то в начале пятидесятых годов я выступал перед коллегами, рассказывал о своих исследованиях вращения галактик. Выступал, как положено офицеру, в форме. И вдруг женский голос, помню, это была Алла Генриховна Масевич, теперь она известный ученый, профессор: «С каких это пор астрономы ходят в погонах?» А я ей в шутку: маскировка, мол. Вскоре нас сблизили научные интересы.
Уволившись из армии, Виллманн работал в Таллине. Там, на небольшой обсерватории в Мустамяэ, наблюдал серебристые облака. Защитил по этой проблеме диссертацию. Но чувствовал: это только начало...
В Тарту серебристые облака изучают почти сто лет. Еще в 1885 году один из первооткрывателей этого явления, эстонский астроном Эрнст Гартвич, видел их одиннадцать раз.
«Они ярко светились в ночном небе белым и серебристым светом, переходящим иногда в голубой с золотисто-желтым оттенком возле горизонта. Случалось иногда, что здания были заметно освещены их светом и можно было даже различить далекие предметы». Так описывал только что открытое явление природы московский астроном В. К. Церасский. Не случайно серебристые облака взволновали именно астрономов: они столь эфемерны, что лишь вуалируют даже неяркие вечерние звезды, ночью же эти «призраки воздушного океана» вообще невидимы. Однако облака эти совсем не исчезают. Значит, решили ученые, они ослабляют свет звезд, и поэтому мы видим искаженную картину вселенной...
