Разговор потом продолжался в кабинете у главного инженера Ильи Иннокентьевича Клыпина. Илья Иннокентьевич 35 лет проработал на сибирских реках, проводил по ним суда. В «Гидротехотряде» он с момента его основания.
Главный инженер говорил, что самое серьезное препятствие на пути от Усть-Илимска до строительства Богучанской ГЭС — Аплинский порог, но это пустяк по сравнению с Дубининским и Ершовским порогами, которые теперь находятся на дне Усть-Илимского моря. В свое время они доставляли речникам немало хлопот. На наиболее опасных участках приходилось искусственно сужать русло реки, подсыпая грунт на берегах. Суженное русло становилось глубже, но течение стремительнее, вода буквально катилась с горы... Использовались специальные вспомогательные суда — туеры, которые, зацепившись понадежней за берег, распускали трос, иногда длиной в несколько километров, и поднимали суда вверх по течению с помощью лебедок. Спускаться же по стремительному течению с гружеными баржами было настоящим искусством. Ведь струи ударяют то в один берег, то в другой, русло извивается как змея. Приходили испытанные люди с морского флота, не все выдерживали напряжения, в котором находится судоводитель, даже в том случае, когда все проходило благополучно. А если баржа с грузом разбивалась или садилась на камни, это выбивало из колеи и опытного капитана, он потом терял уверенность, уходил. Поэтому на Ангаре большинство капитанов молодые...
После этих встреч с начальником «Гидротехотряда» и главным инженером состоялось мое плавание на катере с преодолением Аплинского порога.
Капитан Валерий Мобильный пришел в «Гидротехотряд» после службы на морском флоте. Он плавал по Ангаре всего несколько навигаций, но, как мне говорили, некоторые участки реки проходил, что называется, с завязанными глазами.
Валерий выглядел по-домашнему в пуховом разноцветном свитере, без фуражки; высокий лоб с небольшими залысинами был медного цвета от ветра и солнечного загара. Капитан оказался человеком неразговорчивым и поддерживал беседу лишь кивком головы.
...Стремительно менялись картины берегов, одна стихия переходила в другую: то зеленая, а то и синеющая вдали тайга, огромные водные пространства, сливающиеся впереди с небом. Спокойный взгляд капитана, казалось, вбирает в себя весь этот простор, не суетясь, отыскивает в нем треугольник белого или кружок красного бакена на горизонте или трапецию створа, стоящую на крутом лесистом берегу. Разливы русла Ангары местами были необычайно широки, напоминали озера с тихой зеркальной водой. В них отражались небо, деревья и скалы. И вдруг бурные водовороты стремнин...
