Вокруг Света 1980 № 11 (2482) | страница 58
Так прошло больше полугода. Порой им казалось, что все не так уж плохо и дальше жизнь будет только улучшаться. Но возвращавшийся ночью страх не оставлял камня на камне ох построенных днем воздушных замков.
Смутное предчувствие приближающейся беды не обмануло. В Александру нагрянула новая облава. Когда полицейские фургоны въехали на улицы гетто, Мэри и Джекоб как раз кормили ребенка перед тем, как уложить его спать. В печке играл огонь, отбрасывая желтые блики на стены сарая. Ни Джекоб, ни Мэри не слышали, как на улицу, рядом с которой стоял их сарай, въехали полицейские, как двое блюстителей порядка с фонарями в руках прошли во двор. Молодоженов подвел свет, пробивавшийся сквозь щели между досок...
Удар кованого ботинка чуть не сорвал дверь с петель.
— Та-а-ак... — протянул полицейский. Он втиснулся в сарай и направил луч фонаря прямо в лицо Джекобу. Затем перевел луч на Мэри, на ребенка. — Нарушение «холостого» статуса. Прекрасно. Ваши документы. Та-а-ак... Нарушение предписания о выезде в Бопутатсвану. Придется вам ненадолго расстаться, ребята. А ты, красотка, собирайся. И ребеночка с собой прихвати...
Ужас в душе Джекоба сменился яростью. Ему хотелось сорвать дубинку с пояса полицейского и размозжить ему голову. Но он сдерживал себя и лишь молча бросал на констеблей свирепые взгляды. А потом ярость уступила место тупой боли и отчаянию. Он смотрел, как Мэри, всхлипывая, собирала вещи, пеленала ребенка, и ему не верилось, что он видит ее в последний раз.
— Я и сейчас не верю, что мы больше не встретимся, — говорит мне Джекоб, глубоко затягиваясь сигаретой. — В ту ночь ее отправили в участбк. Она просидела там несколько суток, а затем ее посадили в поезд и отправили под конвоем навсегда в Бопутатсвану. Что она там делает одна с ребенком, без дома, без работы — понятия не имею. Дай бог, если еще жива!..
«Дай бог!» — подумалось мне. Но выжить там трудно. Более миллиона приписанных к бантустану африканцев вынуждены искать работу в ЮАР (бантустан считается «самостоятельным» государством в государстве, поэтому для жителей его «в ЮАР» звучит действительно как «за границей») и продавать свои рабочие руки на правах иностранцев, то есть задешево. Но для Мэри в ЮАР путь закрыт.
Ночной полицейский рейд стал той последней каплей, что переполнила чашу терпения Махонго. Всю ночь он просидел один в пустом сарае, куря сигарету за сигаретой, а наутро направился к хозяину магазина и попросил расчет. Тот удивленно вытаращил глаза, но, ни слова не говоря, выдал деньги. В тот же день Джекоб добрался на попутных грузовиках до Мафекинга, а затем нелегально перешел границу Ботсваны. Единственное, о чем жалел Махонго, — что не сделал этого раньше, когда жена была еще рядом с ним. Перебраться сюда, в Мапуту, Джекобу помогли товарищи из АНК.