Ожидание у моря
В предутренней дымке, обещающей духотой и непрозрачностью полуденную жару, как стоп-кадры, неозвученные, без движения, появляются куски пейзажей и чужой притягательной жизни. Густые казуариновые рощи, держащие своими корнями пески; окаймленные низким кустарником клочковатые поля, с которых уже убрали рис, но еще видны просо и арахис да квадраты сахарного тростника выше роста человека. Чинно идут, видимо, на ближайший базар, люди: впереди — мужчины, а женщины сзади, на левом бедре придерживают детишек, а груз — на голове. У источника тонкая девочка-подросток взметнула над головой жгут белья: она привстала на носки, откинулась назад, летит темный поток волос, сверкает белизной полотно и одним красным мазком — сари, облегающее ее фигурку.
Мы ехали по югу штата Тамилнаду — Коромандельской береговой равнине — из Мадраса в Махабали-пурам, городок, известный на весь мир каменными храмами, пещерами и наскальными рельефами.
Под голыми, словно воткнутые в землю перья, пальмами около хижин трудятся на коричневой, обожженной солнцем земле мужчины — корчуют пни, а женщины собирают щепу, хворост в корзины и относят к домам. Несмотря на тяжести, женщины двигаются быстро, ходят легко, и рабочее сари — несколько метров недорогой ткани — смотрится на них королевским нарядом.
Эта странная на вид пальма с хохолком листьев на макушке заслужила похвальное слово. Пальма эта — пальмира — незаменима в хозяйстве и жизни здешних крестьян. Срезанными нижними листьями кроют крыши глиняных хижин, из них же сооружают заборчики. Еще можно встретить вдоль дорог под навесами у чайных писцов и составителей гороскопов, выводящих для неграмотных крестьян письмена перьями из черенков пальмовых листьев. А древние писцы использовали специально обрезанные листья пальмиры для писем, выдавливая знаки костяными палочками; затем грамоту сворачивали, ставили печать и отправляли адресату. Это известно: частью эти письма — даже со стихами — дожили до нас! Но самое лакомое у пальмиры — сок. Взрослые любят пальмовое вино из перебродившего сока или покрепче — арак, а дети — разноцветные леденцы. На одной из остановок автобуса мы не удержались и вслед, за ребятишками, нагруженными охапками хвороста, отправились в видневшуюся на берегу моря деревушку. Побережье было расчерчено на большие клетки, над которыми повисли журавлиные шей колодцев. Из клеток поднимались большие и маленькие верхушки белых пирамидок, сверкающие на солнце. Здесь выпаривают соль. Достают соляной раствор из колодца бадьей из воловьей кожи. Вначале заливают морскую воду в клетки, дают ей выпариться, и дня через четыре скребками снимают слой соли. Получается с клетки около 40 килограммов. Черные фигурки в набедренных повязках вытаскивают бадью за бадьей, соленая вода льется на потрескавшиеся ноги. Если работать тут с детства, привыкаешь, но, как ни задубела кожа на ногах, соль все равно разъедает ее, причиняя
