Я слушал его и думал, что не каждый специалист-эколог согласился бы во всем с Кревсуном, — он мечтал растить лес на косе, завозить разных птиц и зверей. Теперь же все более утверждается среди ученых мнение, что заповедник — это прежде всего эталон нетронутой природы, куда нельзя внедрять несвойственные ей формы жизни, что он должен быть экспериментальной лабораторией ученых, куда закрыт доступ всем остальным людям... Но в тот миг я был целиком и полностью согласен с Кревсуном: заповедник на Обиточной косе нужно организовывать непременно. И пусть он будет таким, каким его мыслит Николай Дмитриевич. Пусть Обиточная коса станет наглядным примером того, как щедро платит природа за разумное отношение к ней.
Когда мы выбрались за шлагбаум и покатили по шоссе в сторону города, я вдруг припомнил, что не видел пролива, разделившего когда-то косу.
— Пролива больше нет, — отвечал Николай Дмитриевич. — Когда коса задернилась и пески перестали по ней гулять, мы бросили в пролив несколько мешков с цементом, несколько бетонных плит, и море само замыло проливчик. Соединило остров с берегом. Ширина косы там сейчас метров сто, все травой поросло.
Кревсун, прибавив скорость, направился в сторону вызвездившегося огнями Приморска.
В. Орлов / Фото автора
Башни Ангкорвата
Транспортник тянул невысоко над плоской долиной, и внутри грузового отсека пассажиры обливались потом. Просторный фюзеляж мог бы вполне походить на парную в банях, если бы не растянутый на стальных тросах УАЗ-69, в котором, словно не ощущая духоты, спал, положив голову на баранку, водитель. Пришел бортмеханик, надел наушники с ларингофоном, о чем-то посоветовался с пилотом и приоткрыл похожий на челюсти задний люк. В полутораметровую щель ворвался свежий воздух. Стало видно, как в бирюзовом небе тянутся два дымных хвоста моторных выхлопов над озером Тонлесап.
Про Кампучию говорят: там, где нет джунглей, есть рисовые поля, и наоборот. Но вокруг Тонлесапа есть повсюду еще и вода. Когда она уходит из окружающих озеро лесов, с ветвей деревьев, покрытых слизью и илом, снимают запутавшуюся рыбу, которая приходит в их тень в паводки, спасаясь от жаркого солнца, готового вскипятить озеро, и в поисках корма. Когда же озеро внезапно вспухает и его воды стремительно надвигаются на леса, обгоняя застигнутых врасплох животных, охотники ловят плывущих диких слонов сетями словно рыбу. Лишь «пномы», одинокие мягкие холмы, разбросанные на гигантском плоском пространстве, остаются сухими.
