Известно, что, только хорошо зная природу, можно заниматься ее перестройкой и интенсивным использованием ее богатств. В. И. Ленин писал, что «...пока мы не знаем закона природы, он, существуя и действия помимо, вне нашего познания, делает нас рабами «слепой необходимости».
Те, кто осваивал косу Обиточную, похоже, не задумывались над особенностями ее жизни, не учитывали продуктивность пастбищ, не подсчитывали, когда и какое количество скота можно на ней содержать. И в результате через несколько лет пастбища были выбиты. Коса превратилась в пустыню, и на ней появились песчаные барханы.
Однако урок не пошел впрок. Решили устроить на ее берегах утиную ферму. Но на косе не хватало пресной воды, а одомашненные утки погибали во время штормов. Словно вознегодовав на нерадивость хозяйственников, природа взбунтовалась, и однажды в сильный шторм коса оказалась отделенной от берега и превратилась в остров.
На острове остались люди, волны топили уток. Трое смельчаков решили пробиться к острову на тракторе — образовавшийся пролив казался неглубоким. Но на полдороге трактор провалился по кабину...
Тогда-то и появилось предложение передать территорию Обиточной косы на излечение лесомелиораторам.
Машина объехала стороной болото с целебными грязями и хилым кустарником и остановилась перед деревянным шлагбаумом. Через всю косу у самого изначалья ее была протянута металлическая сетка.
— С этого и пришлось начинать, — сказал Кревсун. — Переутомленной земле, как и человеку, прежде всего следует дать покой и отдых.
Пожилая женщина в черном спортивном костюме, выйдя из сторожки, окинула нас недружелюбным взглядом и, не признав начальника, сурово потребовала пропуск.
— Свои, — произнес Кревсун как пароль, и лицо женщины осветилось улыбкой, шлагбаум был поднят, и мы оказались в непроходимых зарослях. Камыш и тростник рос здесь так густо, что порой казалось, будто машина едет по тоннелю. Лишь небо виднелось впереди.
— Три года ждали, — продолжал Николай Дмитриевич. — Поверьте, земля на косе была как утрамбованная колея. Затем появилась первая травка, песчаный грунт задернился. На берегах солоноватых озер и лагун зазеленел камыш...
Временами стена камыша расступалась, и ненадолго открывалась голубовато-зеленая гладь воды. Множество уток-шилохвосток и крякв кормилось на ее поверхности. Легко взмахивая крыльями, проносились чайки.
Увлекшись разговором, мы оба настроились, должно быть, на полное уединение и едва не врезались в грузовик, доверху груженный какой-то зеленой массой. Он возник перед нами как в горах, на повороте. Кревсун едва успел отвернуть, нажав на тормоза.
