Весна тут только началась. В полукилометре от палатки, внизу шумела по дну ущелья Большая Хатипара. Местами она текла под мощными мостами из снега, местами вырывалась на волю, захлестывая, забрасывая пеной каменные глыбы, на которых жались друг к другу кривые низкорослые березы да пластался, свешивая темные ветки над ревущей водой, можжевельник.
Прямо напротив палатки лежал через ущелье северный склон: скалистый, мрачный, сплошь забитый снегом — там еще царила зима. Каждый день после полудня с него сходили снежные лавины, и Витович зачарованно следил, как сначала беззвучно скользит снег по узким желобам, а потом с грохотом рушится вниз с отвесных скал.
Великая тишина стояла вокруг. Только шумела день и ночь река, но постепенно этот звук выключался из сознания.
Изредка прогрохочет лавина, крикнет, пролетая, альпийская галка или наверху, в скалах, свистнет тревожно улар. И опять тишина. Солнце на этих высотах было редким гостем. Неделями ползли, цепляясь за вершины, свинцовые тучи, накрывая землю то дождем, то снегом, то, сминая первые цветы, ледяными залпами града. А то тяжело накатывали с моря громкие грозы. Сотрясая горы, раскатывался гром, и ущелье, словно давясь этим небесным криком, не в силах его вместить, выталкивало эхо обратно. В такие минуты становилось по-настоящему страшно.
Вот в этих-то неприютных местах по соседству с небом и совершалось великое таинство продления скрытного и немногочисленного тетеревиного рода.
... Едва только слабый росток света шевельнется на востоке и отделит пробуждающееся небо от спящей земли, на току, где ночуют тетерева, начинается своя жизнь. Здесь, как в феодальном государстве, есть избранные, «первое сословие» — взрослые, в расцвете сил петухи-трехлетки. Их удельные владения в самом центре токовища, где высокая кочка или ровная площадка.
Тетерева рангом ниже — двухлетки в темных, с серым крапом нарядах, — как непокорные вассалы, окружают их, охраняя свои наделы как от «первого сословия», так и от «третьего» — самых молодых токовиков, встречающих свою первую весну. У последних мундир серого пера и самые дальние участки на краю токовища.
Но избранником станет лишь «жених», чье владение в центре токовища, и потому нет-нет, да и поднимет годовик знамя мятежа и вторгнется на землю более «знатного» соседа. Только недолго владеть ему участком, праздновать победу. Подоспеет хозяин в черных доспехах, грозно надвинется, ударит крылом и погонит прочь. И снова начнет годовик поход вдоль чужих границ, ожидая своего часа или счастливого случая.
