Газеты громко оповещали: «Ледник Росса пробурен!» Но время уже работало не на нас. Люди так устали, что спотыкались, когда ходили по лагерю. В шумной и веселой раньше кают-компании уже не слышно было прежнего смеха и шуток. По утрам на завтрак вставали с трудом. Хотя какое там утро! Мы были так близко к полюсу...
Техника тоже поизносилась. Был разобран компрессор, и уже нельзя было разбуривать скважину огневой горелкой. Правда, к этому времени соорудили котел для электронагрева воды, которая по трубам поступала в скважину и предохраняла ее от быстрого замерзания.
Пора было переходить к заключительной фазе Проекта, которая принадлежала русским и норвежцам.
Мы с Виктором должны были опустить через скважину к нижней поверхности ледника специальную аппаратуру, которую предполагалось оставить там навсегда. Напоминаю: эту аппаратуру более двух лет создавал, а затем довел до «ума» в Москве Виктор Загороднов. Она позволяла с помощью ультразвука очень точно определить положение нижней поверхности ледника. Повторное определение ее положения позволило бы узнать интенсивность таяния или нарастания льда у этой поверхности.
Норвежцы должны были опустить через скважину и оставить тоже навсегда в море под ледником акустические измерители течений и температур. Но скважина для нас с ними была одна, последняя. И, как назло, в день прилета норвежцев в Новую Зеландию наша электростанция вдруг остановилась, сломалась, а с ней прекратился и приток энергии в скважину.
В полярных экспедициях право решений принадлежит только начальнику, как капитану на корабле в море. У нашего начальника было две возможности: первая — разрешить нам с Виктором опустить свои приборы сразу же, как только стало ясно, что поток живительного тепла от электростанции прекратился. И дать телеграмму норвежцам, тем, кто только что обогнул земной шар: «Мы решили не ждать вас. Скважины, к которой вы летели, уже нет». В этом случае половина заключительной программы — наша — была бы выполнена наверняка. Норвежская же половина — наверняка нет.
Вторая возможность: попытаться немедленно переправить норвежцев из Новой Зеландии в лагерь «Джей-Найн» и приложить все усилия, чтобы сохранить до их приезда нашу общую скважину. В этом случае, при удаче, можно было бы выполнить всю программу, но имелся риск и того, что скважина замерзнет пустой.
Джон Клаух избрал второй вариант. Я не давил на него, сказал только, что наше оборудование готово к спуску хоть сейчас... Он лишь коротко бросил: «Будь наготове».
