— Как вы думаете, — химик засмеялся, — есть от чего прийти в отчаяние? Преображенскому надоело рыть землю каждые 25 километров. Он рванулся на 50 километров к югу, к Чусовским Городкам... и наскочил на знаменитую уральскую нефть».
В 1927 году под Соликамском были заложены первые шахты первого калийного рудника. Сохранилась фотография торжественного дня: толпа людей в ватниках, платках; белый снег, черные сторожевые ели и транспаранты, флаги, лозунги. Пожелтевший фотодокумент передает ощущение значительности события и одновременно бедности того времени.
Сегодня в Соликамске и Березниках — пять рудников, пять огромных комбинатов по добыче и переработке калийных солей. И строятся еще два. Половина минеральных удобрений, идущих с берегов Камы в сельское хозяйство, поступает на один из самых горячих участков сельскохозяйственного фронта — в Нечерноземье. Березники называют ныне столицей «республики химии».
Но судьба открытия геолога Преображенского не завершена. Один только факт: Верхнекамское месторождение калийных солей — второе в мире после Саскачеванского в Канаде — полностью еще не разведано! Оберегая уникальное месторождение, сохраняя его для разработки, Березники приостановили свой рост на левом берегу и скоро перекинутся на правый, где дремлет сейчас сонное Усолье.
После всего, что я узнала, конечно же, хотелось спуститься в штреки. Как-то на одном из рудников разговорились с молоденькой девушкой Леной Новиковой, геологом. Она сказала, что каждый день спускается в шахту, чтобы отобрать пробы для лаборатории, уходит за пробами и сейчас и охотно возьмет меня с собой.
— Пошли. — Лена надвинула поглубже каску на русые короткие волосы. Серая куртка и брюки ничуть не изменили ее облика, напротив, рабочая экипировка подчеркивала обаяние девушки.
В ламповой нам выдали фонари и самоспасатели, записали их номера и номер «нашего» штрека. Как-никак мы уходили под землю, на глубину 250 метров.
— При пожаре на полчаса хватит. — Лена помогла пристегнуть мне к поясу красную коробочку самоспасателя. — Только не забудьте, как он открывается...
Клеть медленно падает в шахту. Тоненькие лучики света от фонарей на касках горняков скользят по черным стенам колодца. Белеют шерстяные подшлемники на головах женщин. Слышен тихий разговор:
— Ну как там, на реке?
— Белая ночь на реке...
Стоп. Приземлились. По наклонной деревянной лестнице спускаемся в более глубокий горизонт. Выходим к железнодорожным путям. Штрек освещают лампы дневного света; на голубых лавках сидят горняки, они ожидают экспресс. Этакий полустанок под землей...
